Лилибет медленно, осторожно сняла руку Александры со своего колена и переложила на ее ноги. Уоллингфорд приготовился выйти из-за стола.

– Мои альфы и омеги в полном порядке, заверяю вас, леди Морли. А теперь, дамы, если вы простите мне непростительное, я должен откланяться и оставить вас в куда более приятном обществе моих ученых собратьев.

Он встал и вышел из комнаты, оставив остальных в неловком молчании.

Александра неуверенно рассмеялась.

– Странно, откуда у меня отчетливое впечатление, что он выставил нас всех дураками?

– Так-так, – сказал Роланд. – Забавно, правда?

Мистер Бёрк сложил свою салфетку и встал.

– Думаю, мне тоже пора. Дамы, доброго вам вечера.

Роланд неохотно вздохнул, но не мог не подчиниться требованиям этикета.

– Да, верно, – произнес он, тоже поднявшись. – Назад к чудесным альфам и омегам в библиотеке. Какое веселье! Вот это и вправду жизнь, верно?

Лилибет считала себя терпеливой. Она дождалась, пока уйдут все джентльмены, пока их шаги в коридоре окончательно затихнут, и только тогда набросилась на кузину.

– Какого дьявола ты себе думала? – зашипела она, как разъяренная кошка.

Александра и Абигайль вздрогнули и повернулись к ней, и она их за это не винила. Они в жизни не слышали от нее слова «черт», уж не говоря о «дьяволе», да еще и сказанном с такой злобой.

– Дорогая моя, – сказала Александра, – о чем это ты? – И слегка отодвинулась, чтобы дать Франческе возможность убрать пустую тарелку.

– Вы обе прекрасно знаете, о чем я! – Лилибет повернулась к Абигайль и передразнила ее фальцетом: – «Если это вас забавляет, если вы хотите превратить все в игру и поднять ставки, считайте, что пари принято!»

– Стоп, погоди минуту, дорогая… – начала было Александра.

– А ты! – Лилибет ткнула пальцем в сторону Александры. – Мы принимаем ваши ставки, Уоллингфорд. Хотя это вряд ли что-то значит. «Вряд ли что-то значит» – вот что ты сказала! – Она сердито стукнула по столу кулаком. Франческа подскочила, чуть не уронила на пол стопку тарелок и заторопилась к двери.

– Лилибет, дорогая моя. – Александра положила на плечо Лилибет ладонь, как успокаивающее теплое одеяло. – Ты милая, славная, откровенная душа и не понимаешь главного в искусстве выигрывать…

– В искусстве выигрывать! – Лилибет вскочила со стула и подбоченилась. – Выигрывать! Так для тебя все это игра, Алекс? Правда? Потому что я думала – мне хотелось думать! – что это имеет какое-то отношение к моей жизни! И к жизни Филиппа!

Александра осторожно поднялась и встала за своим стулом, положив длинные пальцы на зубчатые края спинки.

– Возможно, я воспользовалась неверным словом…

– Возможно, да! Возможно, ты вообще воспользовалась неверной стратегией! Потому что…

На ее руку легла чья-то ладонь, и Лилибет резко повернулась. Абигайль с серьезным лицом смотрела на нее округлившимися огромными глазами, выделявшимися на бледной коже.

– Конечно, мы понимаем, Лилибет. Конечно же. И мы очень любим тебя и Филиппа. Но разве мы не хотим, чтобы джентльмены отсюда уехали? И предложение Уоллингфорда нам весьма на руку.

– Да разве ты не видишь? Он сам намерен выиграть! Он сделает все, чтобы заставить нас дрогнуть, и вынудит покинуть замок!

За дверью в столовую что-то грохнуло. Лилибет застыла, глядя на Александру. Абигайль подошла к двери.

– Ничего страшного, – сказала она. – Просто Франческа едва не уронила тарелки.

Александра постучала пальцем по руке Абигайль и кинула на нее многозначительный взгляд поверх головы Лилибет.

– Может быть, нам лучше поговорить об этом на кухне?

Лилибет посмотрела на одну кузину, на вторую и вздохнула.

– Хорошо.

Филипп сидел на кухне за большим деревянным столом под присмотром экономки и горничных и доедал десерт. Он поднял взгляд от тарелки с panettone, увидел Лилибет и просиял от радости.

– Мама! – воскликнул мальчик, кинувшись в ее объятия.

Она опустилась на колени, обняла сына и зарылась лицом в его теплые, пахнущие хлебом волосы. Маленькие ручки и ножки обвивали ее с настойчивой силой.

– Привет, милый, – сказала она. – Ты был хорошим мальчиком и съел весь обед?

Экономка, улыбаясь, встала из-за стола.

– О, он такой хороший мальчик! Съел барашка, съел fagioli [1] , съел артишоки. Он становится forte, сильным. – Для демонстрации она согнула свою руку.