Шрифт:
Борьба с его влиянием тоже часть нашего прошлого.
Сквозь мрак пережитого проступают знаки зловещих предвестий, шифры неведомого грядущего.
Загадка страданий и зла, вечная тема и вечная тайна.
Мы говорим Рок, мы говорим Судьба, говорим историческая Ошибка.
Но что такое историческая ошибка? Какое неверное построение исторической перспективы ведет к неверным деяниям?
О непоправимости и гибельности никогда и никто не писал с таким мужеством холодного отчаяния, как писал Николо Макиавелли — великий философ трагедии.
Я читал его «Государя» в те далекие тревожные годы и перечитываю вновь и вновь, охваченный новой тревогой.
Флорентийский мыслитель пережил разграбление, разорение, завоевание Италии. В самых глубинах страдания нашел он, скорбящий и жестокий, силу для анализа политических реальностей.
<…> Сила или слабость сами по себе несчастьем быть не могут. Это положение вещей. Одновременность силы и слабости — ситуация конфликта — несчастья.
Жизнь мстит за силу.
И жестоко мстит за слабость.
В загадочности бытия древние видели свое. Свои образы распада и раздора, свои мрачные символы.
Сухо и точно как формула звучит афоризм Макиавелли, дошедший до нас из дали веков.
«Рим пал, раздавленный собственной тяжестью».
Нет мистики в этих словах — жестокая реальность. Все писавшие о падении Римской империи лишь придавали большую образность этой мысли.
Древний афоризм мог бы служить эпиграфом к «Закату Европы» Освальда Шпенглера.
Кто еще помнит, что основные фрагменты «Заката Европы» были написаны еще до первой мировой войны?
Эта книга, мудрая мудрость горькой безнадежности, пронизана предвестиями катастрофы, но ее мировой резонанс совпал с осознанием катастрофы уже свершившейся.
В темных глубинах книги затаенная, до конца не высказанная мысль, что из близких сумерек культуры — исхода нет, что все дороги ведут в ничто. И все пути неверны.
«Закат Европы» — не труд историка, не изыскание искусствоведа — это взволнованная философская лирика. Это поэма, где герой — трагедийный герой — Судьба.
Мировые цивилизации в своих круговоротах несут в себе жало собственной гибели, проклятие изначальной ущербности, которая определяет фатальную неверность каждого деяния и ложность всех целей.
В чем извечность проклятия? Почему цивилизация надломлена, почему закаты культуры? Ответа нет.
Крушение цивилизаций подобно обвалу наклонных башен.
Их строят и надстраивают над черными пропастями Ничто.
<…> Мертвый круговорот, повторность изжитых циклов — символ трагедийности Бытия.
Искусственно построенные цивилизации разрушают сами себя.
Мировая история извечно кружит вокруг неведомой, неосознаваемой, мертвой оси.
Шпенглер не доказывает, он заклинает Судьбу. <…>
История, пережитая как судьба, непонятна, как любая судьба. Есть только вопросы, они безответны.
Древняя идея вечного возвращения сама возвращается, когда эпохи смыкают свои круги. <…>
Наши старые споры, наши старые книги [815] .
<…> Негасимая боль воспоминаний.
Почему все это было так, почему, зачем?
Мы не спасли Юрия Филиппова.
И вопросы не имеют ответа. Когда юноша порвал со всеми, даже с самыми близкими, никто не понял, не придал этому значения. Нас не было рядом с ним, когда этот мальчик, такой слабый и ранимый и такой сильный и гордый, шел навстречу судьбе и смерти. <…>
815
Шумерийская клинописная повесть — «Разговор господина со своим слугой» Гераклит, «Экклезиаст», Полибий «История», Вико «Обоснование новой науки об общей природе наций», Гиббон «История падения Римской империи», Данилевский «Россия и Европа», Федор Шмит «Законы истории» (искусствоведческая работа), Освальд Шпенглер «Закат Европы», «Причинность и судьба», Тойнби — «Исследование истории», «Прогресс и регресс в общественном развитии». Эдуард Мейер «Экономическое развитие древнего мира». Поль Валери «Заметки о величии и упадке Европы». — Прим. автора.
Длится и не может кончится мой мертвый спор с мертвым Юрием. Мой давний спор с ним, оборванный его неожиданной смертью, для меня окончится только тогда, когда я тоже умру. <…>
Давно, в середине прошлого века, человек трагедии — поэт и философ страдания Серен Кьеркегор сказал о себе:
«Когда над каким-нибудь новым поколением нависает непогода, обнаруживаются личности, подобные мне».
Он предчувствовал ту психологическую тональность, которая стала мировосприятием века XX-го. Переживания бытия как хаоса.
Хаос опасен. Мрачен, темен, загадочен.
Если нет дорог, ищут тропинки в хаосе бытия.
Микрокосмос личностных драм непонятнее и неразгаданнее мировых трагедий. Где алгоритм, в чем основной механизм личностных драм, элементарный, но и точный как механизм.
Величие и непреходящее значение Альфреда Адлера [816] — психоаналитика — экспрессиониста в психоанализе, уже в том, что он нашел терминологию и символику для выражения самой глубинной драмы человека — его конфликта с собой. Человек XX-го века, человек мировых городов обречен сознанием потери личностного и социального равновесия — нет для него реальностей.
816
Адлер Альфред(1870–1937), австрийский психолог и психиатр, создатель так называемой «индивидуальной психологии». Некоторое время примыкал к кружку З. Фрейда. Постепенно выработал свою концепцию психической болезни, в основе которой лежала идея компенсации неполноценности. Адлер подверг критике учение Фрейда за преувеличение роли сексуальности и бессознательного в детерминации поведения людей.