– В лес беги!

– А ты?

– Я поговорю с ними по душам, а у тебя оружия всё равно нет!

– Их четверо, я не брошу тебя!

– Уходи! Быстро! Или я тебя сейчас сам убью, чтоб ты только им не досталась. А в лесу шаг в сторону, и ищи-свищи… Я догоню тебя, обещаю.

Он уже яростно орал на упрямую девушку. Воины шаха быстро приближались, радостно предчувствуя богатую добычу. Нейт больше не раздумывала. Она метнулась в сгущающиеся сумерки дремучей чащи.

Сколько бежала юная амазонка, пока не ощутила себя в безопасности, сказать точно она не могла. Позади давно не было слышно злобных выкриков и звуков борьбы. Тишина обрушивалась на одинокую беглянку и давила неизвестностью. Нейт сидела возле могучего дерева, крепко обхватив колени руками, и раскачивалась в такт тихому напеву, пытаясь заглушить боль переживаний. Прошло уже достаточно времени, а Ингвар всё не появлялся. Девушка нарушила обещание и пошла обратно, но ведь и парень не сдержал слова и не появился. Выйдя к месту побоища, она издали увидела трёх чужих лошадей, бродивших возле трупов своих хозяев. Четвёртая безжизненно лежала на земле.

Нейт осторожно приблизилась, все были мертвы. Среди чужестранных воинов распростёрся и её спутник. Ингвар замер в неестественной позе, и кровь сочилась из места, где стрела вонзилась в живую плоть. Воин-купец не допустил ранить себя другим способом, но от предательски быстрой оперённой убийцы увернуться не смог. У Нейт бессильно подкосились ноги, она опустилась наземь у тела человека, который за долгое время знакомства незаметно поселился в самом сердце. Девушка рыдала и не скрывала слёзы перед Луной, укоризненно глядевшей с высоты на наследницу престола амазонок. Бедняжка, окончательно потеряв контроль над собой, прислонилась мокрой щекой к груди молодого воина, ставшего ей верным другом.

– Ой, так приятно, что никогда бы глаза не открывал, но боюсь умереть от потери крови, если буду притворяться и дальше…

Нейт в испуге отпрянула, как громом поражённая знакомым насмешливым голосом. Ингвар с любовью глядел на заплаканную девушку.

– Ты! Ты…

У девушки не хватало слов, чтобы выразить свое негодование. Её плечи ещё вздрагивали от затянувшихся рыданий, а рука уже замахнулась для пощёчины. Он ловко перехватил её запястье:

– Мне причиталась награда за мои труды. Я заслужил хотя бы твои слёзы… А теперь без шуток. Помоги избавиться от стрелы и перевяжи рану, я сам не смогу.

– Я много раз видела, как это делают другие, но никогда не пробовала.

– Если ты сделаешь неумело, то я действительно могу умереть, – серьёзно предупредил он.

– Но и жить со стрелой в боку у тебя не получится.

Она постаралась причинить меньше боли дорогому другу: тонкое древко со стальным наконечником было извлечено быстро, но аккуратно. Ингвар даже не потерял сознания, лишь тяжело дышал, и пот струился по его лицу так же обильно, как слёзы из глаз любимой за минуту до этого. Девушка безжалостно порвала на длинные лоскуты белые с золотой каймой одежды амазонок и перевязала воина. Её сердце сжималось от жалости и нового особого чувства, которого она не знала раньше и потому не давала ему названия. Сильное мускулистое тело верного друга беспомощно лежало у её ног, Ингвар, как ребёнок, доверчиво предоставлял возможность Нейт колдовать над раной.

– Может, они не одни были? Надо двигаться дальше поскорее. Дом недалеко уже.

– А ты раненый сможешь?

– Смогу.

Ингвар или храбрился, или искренне переоценил свои возможности. С каждым новым днём ему становилось хуже. Рана воспалилась, и больному требовался длительный покой. Воин-купец никак не соглашался сделать передышку, опасаясь, что не сможет больше постоять за девушку, если их преследователи снова объявятся. Нейт напрасно убеждала, что с оружием тоже может обращаться неплохо. Наконец Ингвар окончательно потерял контроль над собой, и юной амазонке более не пришлось упрашивать упёртого друга.

Благо открытые степные участки попадались всё реже и наконец сменились непроходимыми лесами, покрывавшими пологие холмы. Девушка отыскала безопасное место в глухом уголке соснового бора, подальше от людских глаз и дорог. Она соорудила подобие шалаша, чтобы дождь не беспокоил спутников своими холодными струями. Воина-купца и так бил озноб. С трудом доволокла она друга до временного укрытия. Нейт надеялась, что её невольное отступничество никто не увидит. Она холодными осенними ночами прижималась к дрожащему всем телом Ингвару и беспокойно засыпала, готовая в любую секунду защитить близкого человека.

Тянулись серые дни. Девушка старалась припомнить все премудрости, которые вдалбливала в её юную головку старая знахарка. Пригодились и рецепты заживляющих снадобий, и целебных отваров, дающих силы. Нейт бережно омывала раны настоями трав, готовила нехитрую еду и с любовью ухаживала за воином, бредившим долгими ночами. Во время дежурств у костра, когда волчий вой становился особенно близким, она со скрытым удовлетворением слушала, как Ингвар в жару часто произносил её имя, добавляя к нему множество милых эпитетов. Дочь амазонки никогда бы не призналась своему спутнику, что опоённая работорговцами неведомым зельем, она также мечтала в видениях о своём единственном мужчине, которого мельком видела у Муккарама и затем более подробно разглядела ночью на стоянке среди барханов. Настал момент и её девичьему сердцу заболеть болезнью по имени Любовь. Не зная коварную противницу в лицо, Нейт легко поддалась её волнующим чарам.

Ингвар медленно шёл на поправку. Сначала силы плохо возвращались к нему. Затем воин всё увереннее начал вставать, опираясь на плечо подруги. Скоро он самостоятельно рискнул отправиться на охоту, а Нейт осталась одна и задумалась о своих дальнейших действиях. Пора было возвращаться домой, где её с нетерпением ждали родные люди. Следовало расстаться с парнем, но девушка твёрдо помнила последние слова отца и не спешила отдавать долг богине войны. Архелия никогда не заставляла дочь идти по своим стопам. Учила всему, что умела, но не настаивала на клятвоприношении. Нейт сопоставляла события и приходила к странному выводу. Мать дала ей свободу решать свою судьбу по своему усмотрению и по воле других богов. Утомлённая последними переживаниями и неразрешимой дилеммой девушка незаметно уснула.