— Вы меня извините, но мне надо идти. Выздоравливайте! До свидания! — и Колбина заспешила к выходу.

Тамара вышла проводить подругу.

— Ну, как он тебе? — спрашивала Тамара, идя по коридору хирургического отделения.

— Он, конечно, мужик симпатичный, и неглупый, но я все равно растерялась от его, порой каких-то ненужных вопросов. Мне, честно тебе скажу, Тома, было неуютно, я как на смотринах или на эшафоте постояла.

— Ты не знаешь Зеленина. Я видела, как у него глаза полезли из орбит, когда он тебя увидел. Он тоже, как и ты, комплексовал и растерялся, неся порой чепуху. Так что первое знакомство состоялось! И полковник будет наш!

— Перестань ты смеяться. Так не бывает, — сказала Елена.

— Бывает и будет! И полюбит тебя полковник, вот увидишь. Только на все время надобно, а ты сама не брыкайся, будь проще, такую, как ты есть в жизни, еще не такие должны любить. Встанет на ноги Самурай, расправит плечи свои богатырские, нет, скорей всего, встанет на ноги русский витязь, протянет красавице Елене распрекрасной свои руки и поведет ее в церковь венчаться.

Тамара так расхохоталась, что дежурный стал внимательно рассматривать двух женщин, не понимая, конечно, о чем они говорили, но догадываясь, что у них, видимо, все сегодня хорошо.

Госпиталь. Александр. Жанна. Штаб.

Не успели еще улечься в душе некоторые волнения, появившиеся с приходом Тамариной подружки, как Тамара завела в палату его друзей. Виктор был счастлив снова видеть их! Он попытался привстать, но напряжение пресса дало ощутимую боль, и ему пришлось от этого сразу прикрыть глаза.

— Лежать, больной, — пробасил Цветков, — лежать без движений и эмоций. Вот скажи, Витя, что у нас за жизнь пошла, только и ходим по госпиталям друг к другу.

— Точно генерал говорит! Давно ли вы были у меня в палате? — поддержал начало разговора Артем.

Потом они поприветствовали Виктора. Положили на стол пакеты с фруктами, напитками и на дне одного из пакетов бутылку коньяка, про запас, на будущее.

— Витя, у тебя как с мозгами, все в порядке? — спросил Цветков.

— С головой у меня, ребята, полный порядок. А что?

— Я тебе постараюсь рассказать правду реальной жизни, которая произошла с нами, с того времени, как ты сюда попал. Ты, Виктор, солдат и боец, поэтому слушай, но не бери боль потерь на свои раны. Мы пришли тебя навестить не для того, чтобы расстроить, ты наш лучший друг и должен знать, как и что делается вокруг. Понял? Готов выслушать? Сразу скажу, что с твоими все нормально, — произнес такую вступительную речь генерал и жестом руки попросил Тамару оставить их наедине.

— Понял, товарищ генерал! На раны брать не буду, — ответил Зеленин.

Цветков подтянул табуретку поближе к Виктору и сел. Шмелев уселся чуть в сторонке и приготовился слушать, наверно, все то, что он тоже узнал только сегодня.

— Я, Виктор Степанович, сегодня оказался в глубокой заднице. Нет, стоп! Твоей вины нигде нет. Двух твоих обидчиков уже нет. Остальных мы все равно достанем. Так, Артем?

— Так точно, господин генерал! — отчеканил, улыбаясь, Артем.

Цветков, как можно подробно, со своими выводами, рассказал все то, что произошло за то время, как Виктор оказался на больничной койке.

Зеленин слушал, не перебивая Цветкова, и по его реакции лица можно было понять, что эти новости его сильно взволновали. А когда Цветков начал говорить про отношения с Жанной Александровной, про ее пронизывающий и осуждающий взгляд, Зеленин не удержался и сказал:

— Я не судья вам, но считаю: необходимо срочно наладить взаимоотношения с женой майора, там растет пацан, и его отец, точно, воспитывал сына на хороших традициях. Нельзя разочаровать парня в боевых друзьях отца. Надо ехать к вдове и все объяснить.

— Я согласен с тобой, но не покажется ли ей мой приход попыткой оправдаться и подлизыванием, может, подождать? — обреченно сказал Владимир и вопросительно посмотрел в глаза Виктора.

— Нет! Надо ехать немедленно и начинать разговор. Сразу, может, не получится, но твой приезд Жанна все равно оценит. Ей сейчас очень тяжело.

— Ну, и как ты себе это представляешь? Куда я пойду? Домой? Или позвать ее в ресторан? — сказал Цветков и снова задумался.

— Никуда не надо звать, просто ты знаешь, где она работает, встречаешь ее и говоришь.

— Да какая сейчас у нее работа! До девяти дней со дня смерти мужа работать она не пойдет, это точно.

В разговор вмешивается молчавший Шмелев:

— Думаю, господа, так. Надо принести какие-нибудь оставшиеся на службе у майора вещи вдове, а там и завести разговор о доверии.

— Да нет, Артем, все, еще до похорон, отдали наши ребята матери и Жанне Александровне. Пистолет милиция забрала.

— Тогда надо вызвать ее как-то из дома, а там предложить план. У нее теперь кроме сына ничего нет дороже, а он учится в последнем классе, — предложил Артем.