Сзади подошел Игорь. Дэвика порылась в кармане, сунула в сухую старушечью ладонь еще несколько рупий. Старуха сжала кулачок:

— Какие-то чужие люди сделали это. Плохие люди, внучка. Раньше здесь таких не было… Видно, чем-то помешал им мальчишка, вот они его и зарезали.

Дэвика перевела все это Игорю, и он изменился в лице.

— А она не ошибается, нет?

— Стара я, чтоб в таких вещах путаться, — ответила тибетка. — Сама в полицию ходила, когда его нашли… сама видела.

— Это он из-за меня погиб, — вдруг понял Игорь.

— Как… за вас? — испугалась Дэвика.

— Так, из-за меня! Он в день нашего приезда предупредил меня, что за нами следят, и за это с ним рассчитались.

— Но кто… мог сделать? — не понимала Дэвика. — У нас нет гангстеров!

— Значит, появились чужаки, приезжие… Постойте… а где его братишка?

Дэвика повернулась к старухе.

— А вон он! — Не открывая глаз, старуха ткнула трубкой в сторону.

Игорь обернулся. Рядом с каморкой, в самом темном углу под выступом арки виднелась ниша. В ней на низкой приступочке одиноко и безмолвно сидел малыш лет четырех-пяти в каких-то лохмотьях. Его огромные черные глаза только раз взглянули на пришедших и снова померкли. В полутьме ниши смутно рисовалось хрупкое, исхудалое тельце, тонкая шея, руки, теребящие какую-то замызганную тряпичную куклу.

— А почему он здесь, не дома? — спросил Игорь.

— А это и есть его дом, — отозвалась Дэвика. — Другого у него нет.

— Не ест, не пьет… — пробормотала старуха. — Все ждет брата.

— Как его зовут? — спросил Игорь.

— Суреш, — сообщила старуха.

— Суреш! — позвал Игорь.

Мальчик не шелохнулся.

— Суреш, братишка!

— Подождите, — остановила Игоря Дэвика. У нас редко называют детей по именам.

Она приблизилась к малышу, улыбнулась ему.

— Намастэ, канчхо [10] .

— Намастэ, — отозвался малыш.

— Во что ты играешь, канчхо? — продолжала Дэвика на непали.

— Вот. — Суреш показал куклу. — Это наша мама. Я разговариваю с ней.

— Ты не голоден, канчхо? Хочешь поесть? Пойдем, я угощу тебя пирожками с горохом.

Малыш заколебался.

— И запьем их кока-колой. Ну что, двинулись?

Малыш сглотнул слюну и вздохнул:

— Нет. Я буду ждать Кирата. Он сказал, чтобы я никуда не уходил. Я буду ждать его.

Дэвика оглянулась на Игоря, перевела ему сказанное.

— Послушай, канчхо… — Игорь присел перед мальчиком на корточки. — Я вот… — Игорь вытащил из сумки статуэтку Шивы, купленную у Кирата. — Вашего бога вам обратно привез.

— Наш Шива! — просветлел малыш. — А где Кират?

— Кират? — Игорь путался в английских, русских и даже узбекских словах. — Он… далеко. Я сам его ищу… понимаешь? Пойдем, братишка, вместе поищем Кирата. Пойдем?

Суреш помедлил немного и поднялся.

— Пойдем.

Он увязал в узелок какое-то тряпье, сунул туда свою куклу.

Старая тибетка на миг приоткрыла глаза-щелочки, потом снова прикрыла их.

Суреш поедал очередной пирожок с горохом, прижимая другой рукой к груди банку кока-колы.

Дэвика качала головой:

— Что делать? Он совсем маленький, один не выживет…

— А приюта какого-нибудь нет?

Они перешли на английский, так было легче для Дэвики.

— Есть, но надо искать место, хлопотать…

— Ну что ж, я все равно не могу его оставить. — Игорь повернулся к малышу. — Ну что, канчхо, доел? Тогда двинулись.

— Но куда? — спросила Дэвика.

— В отель. У меня заказан номер в «Шератоне».

— Вас могут туда с ним не пустить.

— Почему? — возмутился Игорь. — В конце концов, это мой братишка, он имеет право жить со мной!

— Да погодите вы! — Дэвика преградила ему путь. — Посмотрите на него. Его же надо помыть, переодеть, накормить по-человечески!