— Апчхи! — громко чихнула Сильвия. — Тут, похоже, не убирали со времён основания Академии.

—А у тебя, гляжу, есть чувство юмора, — заметил Рой.

Женщина промолчала.

Меж тем Альмендо подошёл к изодранному креслу, возле него на полу поблёскивало медное кольцо.

— Не люблю подземелья, — забрюзжал Томас. — Уж больно о гномах напоминают.

— Не переживай, — улыбался архивариус, — в моём коротышек нет.

Альмендо потянул кольцо, ляда откинулась.

— Тут крутые ступеньки, — предостерёг архивариус. Хлопнул в ладоши — мохнатый белесый шарик осветил каменную лесенку.

Квартет приятелей медленно спускался. Магическое сияние позволяло детально разглядеть змеившиеся трещинками бурые стены и щербатые ступени. Чрезвычайно сухой воздух осложнял дыхание.

Лестница вывела в помещение, чьи стены состояли из каменных квадратных серо-зелёных плит. Справа мерцала круглой ручкой арочная дверка. Гости дома безмолвно последовали за архивариусом, тот отворил дверку. Белесый шарик юркнул в открывшуюся взору комнату, а уже через секунду затеплил огоньки на стоявших в углах толстенных свечах и завис над грубо сколоченным столом.

Первым в поле зрения бросался лежащий па столе большой стеклянный шар на чёрной подставке из камня. Стоило отблескам свечей попадать на шар, как он начинал радужно искриться. В стеллажах кроме книг замечались мензурки, колбочки, реторты. Большинство пустые, однако и те немногочисленные могли похвастаться пестротой жидкостей: ярко-оранжевая, неестественно-зелёная, васильковая, карминная.

— Ещё балуешься с алхимией? — Рой вопросил брата.

— Давно поставил крест. Толку с неё никакого.

—А как же философский камень? — подколол Томас.

— Чушь.

К мужскому обсуждению подключилась женщина:

— Я бы не сказала. Ежели удастся расчленить любой металл, ну хотя бы свинец, на первооснову, то вполне вероятно получить из неё золото, платину, да вообще всё что угодно.

— Это по силам лишь Творцу, — парировал Альмендо.

— И ты вместе с Томасом заделался в поборники Церкви?

— Причём тут это? Надеюсь, ты не станешь отрицать существование Всевышнего?

Связующая промолчала.

— Вот так-то, — восторжествовал архивариус. — Творец существует, тут не поспоришь. А то, в каком свете его выставляет так любимая Томасом Триединая Церковь, это уже другое дело.

— Ребята, — радушно обратился моряк, — давай займёмся Оком, а то опять поссоримся.

Воспоминание о сбывшемся седьмом катрене бросило Сильвию в пот.

— Я была очень близка от того, чтобы убить нашего матроса, — бесцветно и тихо созналась Связующая.

— Я б так просто не дался, — воссиял Рой.

— Прекращайте болтовню, — прервал Альмендо. — Возможно, Волтану требуется паша помощь, а мы тут зря время теряем.

— Вот те раз! — пальнул купец. Спутники изумлённо уставились на него. Томас живо растолковал: — Я вот до чего додумался. А вдруг наши неведомые враги специально подсунули Волтану ученика?

— Тонкий тактический ход, — отметила Сильвия.

— Скорее, стратегический, — подправил архивариус.

— А у Томаса котелок варит, — похвалил Рой. — Нe только подсчётами барышей забит.

Воцарилось волнительное молчание.

— Пора приступать, — тоном, не терпящим возражений, изрёк Альмендо.

Все четверо подошли к столу. На лицах читалась предельная концентрация. Ещё и творить не начали, а на лбу у Связующей выступили бисеринки пота.

— Потоки распределяем равномерно, — наставлял архивариус. — При малейших признаках серьёзной опасности отпускайте плетение. Особенно эго касается тебя, брат.

Рой кивнул.

— Начинаем, — вздохнул Альмендо.

— Семь футов под килем, — бегло пожелал моряк.

Четыре пары рук поднялись, веки опустились, зашептали губы. Стоявший на столе шар откликнулся быстро. Стекло помутнело, внутри пурпурно пульсировало. Лёгкий монотонный гул наполнил комнату.

Матрос первым прикоснулся к Оку — шар заблистал сипим. Второй — Томас: Око почернело. Третья — Сильвия: кумачовые лепты опоясали Око. Последний — Альмендо: Око слепя засветилось.

Над шаром зарябило белое марево, будто снежной крупой сыпало. Идущие от стен щелчки нарушали безмолвие. Верх Ока позеленел. В воздухе улавливался неприятный запах гари. Купец охнул. У Связующей заслезились глаза — вроде лук чистила. Альмендо нервно покусывал нижнюю губу, покачнулся вперёд, но устоял.