В землянку Анриеля принесли уже без сознания. Он часто и с трудом дышал, с усилием фокусировал взгляд, тяжело глотал пену. Руки посинели и дрожали. Он бредил весь вечер, пылал, лёжа на земляном полу. Зоопарку было гадостно, он разрывался: и помочь хотел, и прикоснуться боялся. Вряд ли эта болезнь была заразной, парень чувствовал себя отлично, но малодушие рождало брезгливость и отрешённость.

«Всё равно я не в силах помочь. Что я об этом мире знаю? Я умею менять облик. Что мне это даёт? — Ничего. Я знаю все здешние языки. Что в итоге? — Сижу здесь. Тель и Мариель рассказывали мне о жизни «серых» людей в этом мире… Немка, вон, даже целительство освоила…

Стоп! Я же в сны могу ходить… Наверно…»

Неожиданная вспышка памяти: нужны амулеты. Но Тель ходила без них. А как — не рассказала.

Зоопарк снова принялся собирать в кучу все более-менее чёткие образы, надеясь отделить бывшие в реальности от мховых галлюцинаций.

Очевидно, надо попробовать уснуть. Едва ли не впервые в этом мире — самостоятельно, без воздействия психотропов и снотворных. Днём это сделать не получилось. Во-первых, Зоопарк, похоже, отоспался недели на две вперёд. Во-вторых, земляной пол без мха и лавки действительно оказался очень холодным, криво утоптанным и к медитации не располагающим. В-третьих, парень с ужасом понял, что кормить его никто не собирается: раньше лежало проглюченное тело, есть не просило, вот и сейчас бюджет страны ради него переписывать не будут.

Несколько часов Зоопарк с трудом проторчал, подтянувшись и стоя на цыпочках, в окошке. Классической злобной охраны не нашёл. Зато обнаружил растения с мягкими пушистыми шариками вместо листьев. Когда на ближайший шарик села муха, «мимишный» комочек выкинул сквозь неё тонкие шипы, прятавшиеся в плюшевой мохнатости. Идти сквозь заросли этих милашек расхотелось. Дальше к лесу на солнце поблёскивали представители флоры, созданные, казалось, для детского сада. Их листья представляли собой окружности, внутри которых образовывалась мыльная плёнка, иногда выдувающаяся в пузыри. Невзирая на ветер, все они летели в одну сторону, куда-то за пределы видимости. Зоопарк рискнул предположить, что это наблюдатели, фиксирующие и передающие то, что происходит на полянке. Должны же у тюрьмы быть видеокамеры!

Парень осознал, что не сможет отсюда удрать без помощи, поэтому твёрдо решил попасть в сон к Анриелю. Может, что посоветует. У остальных здесь получается — и он сможет! Уняв бурчащий желудок, он принялся устраиваться. На земле к вечеру становилось резко холодно и очень жёстко. После долгих раздумий и колебаний он всё таки подполз к телу эльфа. Того била горячка, но рядом с ним было теплее…

Стоило серому закрыть глаза, как перед взором замелькали яркие цветные пятна, потом появилось ощущение, что туловище дёргается, хотя само тело это опровергало, спокойно валяясь. Никакого ощущения полёта или падения. Зоопарк просто начал видеть картинки. Со стороны, как в кино.

Девушка-эльфийка с гибкой миниатюрной фигуркой, нежно-зелёными глазами и длинными золотисто-русыми волосами держит в руках меч… Зоопарк его помнил — оружие подсунули ему здесь, когда посадили Кирель (он ещё порезался) и потом на какой-то поляне… Тяжёлый двуручный, явно древний. Зоопарк не понимал, чей сон он смотрит, но пока его всё устраивало.

Внезапно он вспомнил, где видел этот меч раньше!.. Его же та статуя-Тель отдала Сайласу, когда ожила! Неужели, это от него привет? И Зоопарк должен его найти?..

А сон продолжался, сменяя картинки. Перед Сайласом стоит сама эльфийская королева, кудрявая которая, а он протягивает ей меч. Вот дурак! Сзади замаячил очень помятый Грим, и Зоопарка это порадовало.

Появилась тёмная комната, начала потихоньку проясняться. Оказалась пещерой в скале портала. Странный эльф с серой кожей, красными глазами и ярко-белыми волосами закружил в танце Кирель. Порезался, но промолчал, не унизившись перед девушкой…

Вернулась зеленоглазая. Медленно подошла к агонизирующему телу Анриеля. Занесла меч над ним, еле удерживая трясущимися от тяжести руками. Зоопарк кричал, но не был услышан, бежал, но оставался на месте… Сквозь отчаяние до него донеслись переливы её голоса, он не сразу понял слова:

Золотая дымка вокруг тела Анриеля, не замеченная Зоопарком сразу, начала кружиться сильнее, подтягиваться к мечу, впитываться в лезвие. Металл тоже позолотился. Зеленоглазая одобрительно улыбалась, хотя держала меч с большим трудом, прогибаясь назад, чтобы нагрузка легла не только на руки. Получалось забавно, по-детски.

Эльф оживал, сияние вокруг него уменьшалось, переходя к мечу. Он открыл глаза и тут же попытался подняться навстречу девушке. У него не получилось, он снова грузно опустился на землю:

— Ориелен…

— Что, признанный целитель, уступишь мне своё звание? — Её смех, настолько светлый и лёгкий, кольнул что-то в душе Зоопарка. Что-то настолько глубокое, древнее, что, проснувшись, скрутило живот и лёгкие.

Он слушал и благодарил судьбу, что дала ему счастье узнать, как смеются счастливые эльфийки… Мёртвые счастливые эльфийки. Зоопарк знал историю любви этих двоих от Кирель. И не слушать её смех он не мог.