— Надо как-нибудь пробиться в один из их термосов, — сказал Патрик, — а то мы тут просто сдохнем.

Дан молча согласился с ним, хотя они и предполагали расположиться в одном из обычных домов, которыми, в основном, была застроена небольшая котловина и довольно пологие склоны вокруг. По данным предварительной разведки здесь не было ни колоннад, напоминавших о земной античности, ни пышных сооружений, похожих на дворцы или храмы, ни обелисков или обнаруженных вчера в совсем маленьком поселении на другой стороне планеты небольших усеченных пирамид, роль здешней достопримечательности, говоря языком путеводителей, играли высокие узкие здания, а точнее, башни, уходившие далеко в небо (не потому ли Маран избрал именно это место, подумал Дан, невольно вспомнив картину Брейгеля на экране пролонгатора). Даже несмотря на нестандартно большую высоту, они могли б вызвать ассоциации с башнями средневековых крепостных стен, по сей день сохранившимися во многих земных городах, но вместо того, чтобы быть более или менее равномерно распределенными по городу или хотя бы какой-то его части, они торчали пучком в одном месте и возводились, видимо, не так давно, как можно было бы подумать, обратившись к земным аналогиям, синтетическое покрытие и прозрачные, типа стеклянных, куполки вместо крыш плохо сочетались с представлениями о средневековье. Все остальное, кроме башен, выглядело достаточно обыденно: дома без затей, какие строят на разных планетах человеческие существа — четыре стены, крыша, окна и двери, строят столетиями, тысячелетиями, меняя высоту этажей и проемов, форму крыш и отделку, материалы и цвета, но сохраняя нечто, присущее всем стилям, то есть те самые стены, крышу, окна и двери. Нежилые, запущенные, полуразрушенные, эти дома обступали центр, где вместо традиционной площади или, точнее, на ней, занимая ее почти целиком, красовался пучок башен, и густо заполняли девять десятых города. А по окраинам было разбросано несколько сот небольших, наверно, индивидуальных домиков, которые Дан про себя называл елочными игрушками, а Парик окрестил термосами. Когда-то они, наверно, были окружены садиками, а теперь переливались серебряным блеском на пустошях среди куч песка и сиреневых цветов — рассмотрев цветы, Дан с удивлением убедился, что они не просто похожи на вечный букет Ники, они и есть сухие… ему сразу вспомнились периценские «соломинки для коктейля», и он на несколько минут отключился от действительности, «перебравшись» на Перицену и в прошлое…

Орбитолет сел в окраинном районе, где обычные дома стояли вперемешку с «термосами», так что переориентироваться было несложно, всего лишь предпочесть дому, который высился слева, дом пониже справа. «Термос». Если, конечно, удастся его открыть.

— Не знаю, попадем ли мы внутрь, — выразил он свое сомнение вслух. — Зондам ведь это не удалось.

— У зондов не те возможности, — возразил Патрик. — Наши «ключи» дают и диапазон шире, и комбинаций намного больше. Я попробую.

— Попробуй, — согласился Маран, и Патрик, вытаскивая на ходу из заднего кармана пристегнутый цепочкой к поясу брюк крохотный металлический кубик, направился прямо к сверкающему, похожему по очертаниям на продолговатый брусок «термосу».

— Осторожней, — сказал Дан вдогонку. Ему вдруг пришел на память обрушившийся от его «ключа» дом в Леоре, обломки которого не похоронили его под собой только благодаря молниеносной реакции Марана.

Патрик обошел вокруг блестящего ярко-фиолетового параллелепипеда, вглядываясь в поверхность, искал дверь, надо понимать. Пока он изучал объект, подошли и остальные. Дверь прилегала к стене настолько точно, что перехода не чувствовалось, видна была лишь тонкая, с трудом различимая на переливавшейся под солнцем поверхности линия. Наконец, разобравшись с местом воздействия, Патрик благоразумно отошел на пару метров и остановился, как бы примериваясь…

— Погоди-ка! — сказал Маран. Потом отстранил удивленного, уже поднявшего руку с «ключом» Патрика, подошел к двери чуть ближе, стал перед ней, засунув руки в карманы, и после секундной заминки громко сказал:

— Сезам, отворись!

И дверь медленно, словно нехотя, поползла в сторону.

— Маран, — сказал Патрик, — это переходит все границы.

— Что значит «сезам»? — спросил Санта.

— Волшебное слово из земной сказки, — ответил Маран и рассмеялся.

— Она просто реагирует на человеческий голос, — пояснил Дан. — Маран, как ты догадался?

Маран пожал плечами.

— Это ведь всего лишь жилище. Не сейф. Не секретный архив. Не ангар космопорта. Многокомпонентные комбинации… Не слишком ли сложно? Я подумал, что проще всего было бы настроить замок на голос. Наш вариант, биополе… простите, ваш, земной… тут не сработает, жарко. Конечно, замок мог быть настроен на голос владельца дома…

— Вообще-то странно, что он среагировал на твой голос, — согласился Дан. — Владельца — было б логичнее. Так каждый встречный может войти. Нет ли тут ловушки?

— В деревне, где я родился, — сказал Мит, — никто не запирал дверей. Вообще никаких замков не водилось. Не знаю, как теперь, двадцать лет не был, но тогда…

— То есть подвоха нет, ты думаешь? — спросил Дан. — Эта штука не обвалится, если мы в нее войдем?

— Сейчас проверим, — сказал Маран и шагнул к двери, но Мит одним прыжком оказался между ним и дверью и переступил порог первым. Ничего не случилось, только Маран недовольно бросил: — Мит, я уже не глава правительства, а ты не начальник моей охраны.

— Извини, — сказал Мит, по-прежнему стоя в дверном проеме и держась руками за его края, — инстинкт. — Он опустил руки и прошел внутрь. — Дом как дом, — добавил он уже изнутри. — Я думаю, можно входить.

Прихожей в доме не было, сразу за дверью начиналась большая комната, очень большая, целый зал. Собственно, и в тех зданиях, в которые зонды проникали беспрепятственно, во всех — от строений с колоннадами до полностью закрытых, подобно земным, домов, внутренние перегородки встречались редко, преобладали обширные помещения, видимо, такая архитектурная особенность диктовалась климатом, ведь чем меньше стен, тем прохладнее.

В комнате, первой из обследованных за эти дни, стояла мебель. Дан не удивился. Наверно, население планеты сокращалось постепенно, и все прочие здания были оставлены давно, может быть, в незапамятные времена. Если догадка Марана верна, и здешняя раса и есть та, которая жила или, скорее, присутствовала на Эдуре восемь тысяч лет назад, то… Возможно, деградация тоже длилась тысячелетиями, они, потихоньку сокращаясь в численности, переселялись в последние, самые комфортабельные из созданных их цивилизацией дома, бросая все прочие… Почему пустыми? Ну во-первых, за тысячу лет любая мебель превратится в прах, и потом, у них могло прекратиться производство, и они постепенно использовали все, что было в брошенных домах…