Интересно, а какой-нибудь заковыристый способ убить на всякий случай придумали? Наверняка был. Причём именно такой, чтобы ни убийцу, ни всю деревню не зацепило посмертным проклятием. Брр, что-то я не хочу об этом думать.

– И вы хотите сказать, что чистильщики - кто-то вроде ахан?
– я качаю головой, - Не сходится. Во-первых, далеко не все из нас встретили катастрофу юными. Так что пункт "рождённые незадолго до страшных событий" не проходит. А в изменении мира, пожалуй, есть доля истины. Но, думаю, волшебной крови для этого было бы маловато. Нужно, скорее, понимание того, что вещи иногда не такие, какими кажутся. И желание что-то исправить.

Когда мы выходим от профессора, у нас ещё остаётся время до получения груза.

– Может, поедим нормально?
– предлагает Дэй, - Чай - это, конечно, хорошо, но хотелось бы чего-то посущественнее.

– Ну, пошли, - перед уходом я пообещала Гаэнару, что буду отсылать ему любую информацию, связанную с волками, и теперь прикидываю, с кем из наших будет лучше поговорить. Здравствуйте, подзабытые со школы дневники наблюдений, сравнительные таблицы и прочий аналитический материал.

Дэй лезет в карман за карточками на питание.

Столовую мы находим ближе к центру, в помещении бывшего бара. Вывеска с наполовину разбитыми, наполовину сгоревшими лампами всё ещё украшает фасад здания. Дэй вдруг оглядывается через плечо.

– Подожди меня внутри. Я сейчас.

Дэй.

Говорят, когда-то в этом парке в центре Столицы назначали свидания влюблённые. Большой стенд в центре тоже был поставлен для них. Раньше там оставляли открытки с признаниями и договаривались о встрече. Теперь - писали записки для потерянных друзей, родных, сослуживцев. Когда не помогали хаотично вывезенные архивы, люди шли сюда, храня хрупкую надежду, что близкий человек жив, что однажды его занесёт в Столицу.

Я вытащил из нагрудного кармана лист с фамилиями ("Едешь? Посмотри, не искал ли кто меня, у тебя рука счастливая"), и прошёлся вдоль стенда, вчитываясь в записки.

Странички блокнотов разных форматов, оборотные стороны старых документов, листы ученических тетрадей...

Взгляд зацепился за знакомую фамилию. Один из наших бойцов. Перечитал - ошибки нет. А почерк-то женский... Я открепил бумажку и спрятал в карман. Главное, чтоб мужик с ума от счастья не сошёл. Этот клочок по нынешним временам - дороже золота. Всего записок для народа с нашей базы оказалось три. Теперь всю дорогу буду судорожно хвататься за карман - не дай боги потерять. Три записки - это даже не щедрый улов. Это сокровище.

Я задумался. Оторвал нижний край листа со списком, вытащил обломок карандаша.

"Ищу капитана Эстерфа Райнена, кавалера Ордена Светлого Пламени..."

Что ещё написать? Друг? Нахальство. Сын? Просто сволочизм. Сослуживцы при разговоре о семье Эстерфа Райнена смущённо замолкали, а я был слишком мелким, чтобы спросить: погибли они или жена ушла, забрав с собой ребёнка? В первом случае подпись будет выглядеть издёвкой, во втором даст ненужную надежду. Подписаться старым именем? В детстве я шипел, как рассерженный кот, стоило кому-то кроме родителей и учителей так меня назвать, так что не факт, что его кто-то запомнил. Кем я прихожусь человеку, который учил меня стрелять и драться, и чью фамилию я присвоил?

Ладно. Хватит ежей против шерсти гладить.

"Ищу капитана Эстерфа Райнена. Дэй"

И номер базы - нынешняя замена почтового адреса.

Вспомнит - так вспомнит.

Рин.

– Оу. А что такая девушка делает здесь одна?
– чужая ладонь нахально ложится мне на плечо.

– Определённо ждёт не вас, - я стряхиваю её и оборачиваюсь. Мужчина не пьян - алкоголь выдают по карточкам, и запьянеть от такой дозы нереально, так что это обычная распущенность. Дома бы такого просто не произошло: там слово "нет" понимают куда лучше. Может, дело в том, что в непосредственной близости от неисследованных территорий многие женщины и девушки привыкли работать и сражаться наравне с мужчинами - и от хрупкой вроде бы девчонки можно получить по физиономии. Может, там у людей в голове прочнее засели законы первых лет Ржавчины, обещающие за насилие, разбой и убийство одно наказание - расстрел на месте.

– Да ну?
– приставучий тип сделал попытку меня обнять, я отстранилась.

– Не надо этого делать.

– Красавица, ну что ж ты такая злая?

Столовая почти пуста, только у входа сидит пожилая женщина в потёртом деловом костюме, допивает чай и просматривает какие-то документы. Даже парень за стойкой ушёл куда-то в сторону служебных помещений. Идиотская ситуация. Девица с пистолетом не может урезонить приставшего нахала. Будь на моей камуфляжке хоть какие-то знаки различия - навязчивого кавалера как ветром бы сдуло. Но выгоревшую чёрную повязку на рукаве замечают не все. А форма... Мало ли кто её носит? Да и личное оружие многим разрешено. Не стрелять же, в самом деле. Пощёчину отвесить? Или припугнуть?

– Думаю, вам не нужны проблемы с патрулём. Может, разойдёмся тихо и мирно?

Мужик широко улыбается.

– Да не вопрос, ясно, что у нас всё полюбовно будет.

Он идиот?!

– Эй, отвали от моей девушки, - вернувшийся Дэй как раз расслышал последнюю фразу. Мужик повернулся к новому источнику звука в комнате. Недоверчиво уставился Дэю в лицо.

– Твоя... Кто? Девушка? Ты что, трахаешь свою сестру?!

Точно идиот.

Дэя обычно недооценивали как бойца. То ли слишком велик был контраст с профессиональными военными, то ли люди и вправду настолько обманывались первым впечатлением. Вздрогнула и оторвалась от бумаг женщина, удивлённая грубым словом. Неуклюже осел на пол любитель случайных знакомств, получив короткий и жёсткий удар в лицо и недоверчиво разглядывая капающую из разбитого носа кровь. На чисто вымытом зелёном кафельном полу алые капли вдруг показались неестественно-яркими.