Внешне Иван не изменился, не вздрогнул, лицо осталось таким же каменно спокойным. Но Милавину показалось, что он услышал, как где-то внутри этого человека щёлкнула тугая пружина, встав на боевой взвод.

– Да. Ты его видела?

– Он был со мной, – снова кивнула девочка. – Там, в темноте. Он и ещё несколько ребят.

– Где вы были?

Сашка на какое-то время задумалась, пытаясь подобрать слова.

– Не здесь, – наконец, сказала она, – Там кругом дым и темнота. И развалины. Много развалин.

– Ты можешь показать мне, где это место? – от хриплого голоса Ивана веяло противоестественным спокойствием.

– Нет. Я не знаю, где это…

«Молодец, – подумал Андрей. – Какая ты молодец. Теперь просто молчи. Больше ничего не надо говорить. Молчи!»

Однако Сашка продолжила.

– … но я могу отвести вас туда.

«Нет!!!» – едва не закричал Милавин.

– Хоть покажи, в какую сторону надо идти?

– Сейчас, – девочка прикрыла глаза, словно прислушиваясь к самой себе, а потом махнула рукой. – Туда.

– На юг, значит, – сориентировался Поводырь. – И далеко?

– Дня два. Это если здесь. А там – в темноте – ходить слишком страшно.

– Хорошо, – Ивана её объяснения ничуть не смутили. – А теперь, тебе надо позавтракать. Ешь, пока блины не остыли.

После этого он обернулся на Андрея и кивнул ему в сторону приоткрытых ворот.

– На пару слов.

Милавин выходил из гаража, как будто на чужих ногах. Он плохо ощущал собственное тело, мешала нарастающая внутри него ярость. До сих пор он не прервал этот разговор только потому, что боялся напугать собственную дочь. Но сейчас, едва Иван прикрыл створку гаража, Андрей дал волю эмоциям.

– Ты не сделаешь этого, – голос его прозвучал твёрдо, звеня от внутреннего напряжения.

Поводырь не ответил, он смотрел куда-то в сторону и молчал.

– Слышишь меня? Не сделаешь!

В ответ всё то же молчание.

– Ты не имеешь на это права. Понял?

Иван, наконец, обернулся и посмотрел собеседнику в глаза. Лицо его стало решительным и агрессивным. Чётко обозначились скулы из-за набухших желваков, веки чуть прищурены, а ноздри раздуты, жадно вдыхая воздух.

– Я знаю, – сказал он. – Но сделаю.

– Нет! – Андрей был готов вцепиться ему в горло. – Это моя дочь! И ты не будешь ею рисковать! Мы вернём её домой!

– У меня есть сын. Он тоже должен вернуться домой.

– Понимаю. Но не за счёт моей дочери! Этого я не позволю. Давай сделаем так. Отведём Сашку домой, а потом вернёмся сюда и найдём Макса. Вместе. Я тебе помогу.

– Андрей, – взгляд Ивана оставался твёрдым и жестоким, – мне нужен не ты, а она. Она отведёт меня к сыну.

– Не отведёт! – прорычал Милавин, – Я скажу ей не делать этого, и она меня послушается. Никуда она тебя не поведёт!

Последнюю фразу он произнёс, делая ударение едва ли ни на каждом слове.

– Тогда мы навсегда останемся здесь, на Изнанке. Ты, я и твоя дочь.

– Её зовут Саша, – напомнил Андрей. – Хоть раз попробуй назвать её по имени. Имей смелость.

Он выждал несколько секунд, но так и не получил ответа. Поводырь молчал.

– Ублюдок. Какой же ты ублюдок!

– Я знаю, – снова повторил Иван.

«Стена, – в очередной раз подумал Милавин, глядя в его серые глаза, – бетонная стена. Можно кричать, можно ругаться, можно бить в неё кулаками, можно даже умолять, но стена никуда не денется». Он вспомнил слова Наташи: «Он – одержимый. Он одержим идеей найти своего сына. Ради этого он готов отдать не только свою, но и чужие жизни. Мне бы не хотелось оказаться между ним и его сыном, когда Иван, наконец, найдёт его». А теперь вышло так, что между Иваном и Максом стоит Сашка. Его дочь, которую он так долго искал…

– Вот, что мы сделаем, – произнёс тем временем Поводырь. – На «Бригантине» вернёмся к Кукловоду. Наберём у него оружия и фонарей – самое главное это свет – я уже понял. Я сам с ним расплачусь. Тебе не придётся. А потом твоя дочь отведёт нас на нижний план. Туда, где темно.

– Нет, – покачал головой Милавин, хотя и понимал, что не сможет проломить эту стену. У него ведь даже пистолета не было. А если бы и был, что можно было сделать? Ткнуть стволом Ивану в лоб и заставить его вернуть Сашку на сторону живых. Вряд ли. Глядя в прищуренные глаза собеседника, он понимал, что это не поможет. Иван скорее умрёт, чем отступится. А убивать его нельзя, он единственный, кто может вернуть его дочь обратно.

– Да, Андрей. Только так я смогу спасти своего сына.

– Есть ещё один способ, – решился Милавин. – Верни мою дочь на сторону живых, а я даю тебе слово, что попрошу Морошку за Макса. Расплачусь с ней, как она хочет, и она спасёт его.

На какой-то миг показалось, что бетонная уверенность Поводыря дала трещину. Он не ожидал такого поворота, растерялся, даже засомневался. Но это было лишь мгновение, оно прошло, Иван снова взял себя в руки.

– Не пойдёт. Для этого я слишком мало доверяю ей… и тебе.