– Как здорово! – широко улыбнулась Аня, она сидела в правом ряду у самого окна, блики весеннего солнца, падающие на лицо, заставляли её постоянно щуриться.

– Ура!!! Поздравляем, Андрей Викторович! – вскочил со своего места и закричал во весь голос неугомонный Мишка.

– Поздравляем! Поздравляем!! – подхватил весь остальной класс. Дети радостно улыбались, даже смеялись, вскакивали с мест, старались перекричать друг друга, чтобы именно их поздравление было услышано.

– Тихо! Тихо все! Тишина. Уроки ведь идут, – Андрей начал почти с крика, но каждое следующее слово произносил тише, и закончил едва ли не шёпотом. Дети замолчали, прислушались, начали садиться.

– Спасибо вам. Спасибо за поздравления. Только шуметь не надо.

– Андрей Викторович! Андрей Викторович! – с задней парты Денис тянул руку.

– Что ты хотел, Денис?

– Значит, репетиции сегодня не будет?

Класс взорвался детским смехом, Андрей и сам от души улыбнулся. В коридоре затарахтел звонок. Очень вовремя, иначе урок можно было считать сорванным, причём по вине самого учителя.

Пусть не сразу, но ученики замолчали и постарались стать серьёзными, у кого-то получилось, кто-то продолжал сдержанно хихикать. Милавин не стал дожидаться.

– Встаём.

Дети поднялись на ноги и застыли около своих мест. Стихли последние смешки. Только светловолосая Марго, стоявшая в центральном проходе, продолжала широко улыбаться.

– Урок окончен. Можете быть свободны.

Началась суета, школьники собирали тетрадки и учебники в рюкзаки.

– Андрей Викторович! А домашнее задание?! – возмутилась Маша.

– Брысь отсюда! – чуть прикрикнул на неё Андрей.

– До свиданья, Андрей Викторович! До свиданья! Ещё раз поздравляем вас! – последние ученики вышли из класса.

Андрей прикрыл дверь, чтобы хоть чуть-чуть побыть одному. Надо же, он теперь отец! Не то чтобы Милавин не ожидал, они с Ольгой готовились к этому событию девять месяцев, а то и дольше. Курсы для пап и мам, где их учили, как держать ребёнка, как мыть, как кормить, потом закупка коляски и ползунков, колыбелька, взятая у друзей… Но это всё внешнее, это снаружи. А внутреннее осознание, которое должно было перевернуть всё его мироощущение, поменять ценности и приоритеты, заставить по-новому смотреть и на окружающих и на самого себя, оно никак не приходило… И только теперь, стоя в опустевшем классе, Андрей почувствовал, что это вот-вот случится…

– Представляете, у Андрея Викторовича дочка родилась! – донесся из коридора радостный девчачий голосок.

– Правда?! А откуда знаешь?!

– Он сам нам сказал…

«Надо идти к завучу, – понял Милавин, – «И чем скорее, тем лучше. Ещё минут пять и об этом будет знать вся школа. Не стоило им говорить».

Он забрал со стола классный журнал и ключи, вышел в коридор.

– Поздравляем, Андрей Викторович, – сбившиеся в стайку около окна старшеклассницы как всегда неумело игриво и чуть смущённо стрельнули глазками в его сторону.

– Спасибо, – на ходу откликнулся он. Спустился по лестнице на второй этаж, прошёл по коридору мимо расписания и открыл дверь учительской.

Завуч сидела к нему спиной и остервенело колотила пальцами по клавиатуре, набирая какой-то очередной приказ или распоряжение.

– Марина Борисовна…

– Да, Андрей? – она не оторвала глаз от монитора, похоже, очень спешила.

– У меня… – Милавин немного смутился, просить ему было всегда неудобно. – В общем, у меня дочка родилась.

– Да ты что?! – на этот раз она обернулась.

Завуча уважали и даже побаивались не только ученики, кое-кто из молодых учителей тоже старался лишний раз не заходить в учительскую. Однако, несмотря на свою серьёзную должность, Марина Борисовна сохранила не только красоту, но и лучистую жизнерадостность, которой всегда умела заразить окружающих. Вот и сейчас, взгляд её серо-зелёных глаз стал тёплым, а улыбка искренней.

– Когда?

– Только что СМС-ка пришла.

– Ну что… Поздравляю тебя, папаша! – она воровато оглянулась по сторонам – в учительской никого кроме них не было – и добавила: Прикрой дверь.

– Что? – растерялся Андрей.

– Дверь, говорю, закрой!

Милавин выполнил просьбу, а Марина Борисовна встала со своего места, прошла через комнату и присела на корточки возле старенького облезлого сейфа, что стоял на полу в качестве подставки для цветов. Звонко лязгнул замок, и завуч выставила на стол початую бутылку коньяка, две рюмки и коробку конфет из родительских подарков на Восьмое марта.

– Как назовёте, уже решили?

– Дарьей, хотели.

– Дашка значит… – она разлила коньяк по рюмкам. – Ну давай, папаша. За Дарью Андреевну!