Однако я за ночь так устал, что едва обратил внимание на беспорядок. Вместо того, чтобы ругаться на незримых гостей, тут побывавших, я спокойно сбросил дублет, сел на смятую кровать и принялся снимать сапоги. Кого-то мое поведение явно разочаровало, потому что из пустоты раздались вздохи, стоны и недовольное ворчание. Нужно было лечь спать, не раздеваясь, так бы я, наверное, привлек к себе поменьше внимания. Хотя эти бестии, наверняка, отлично видят в темноте и слышат сквозь стены. Вовсе не надо зажигать свечу или громко шуметь, чтобы они тебя рассмотрели или расслышали.

Я устало вздохнул, хотел прилечь и чуть не вскрикнул, когда моя рука укололась обо что-то острое. Прямо на подушке посверкивало какое-то украшение. Я помедлил секунду и поднял его. Брошь. Изящная брошь с аметистом. Едва я начал вертеть ее в руках, Брианна уже стояла рядом. Разгневанная и раздосадованная, будто выросшая прямо из-под земли.

– Это ваша?
– я попытался улыбнуться.

Брианна грубо выхватила сверкающий аметист, легко оттолкнулась ступней от подоконника и скрылась в ночи. Значит, она и вправду умеет летать, иначе разбилась бы.

Не придав увиденному особого внимания, я начал искать кувшин с водой или тазик для умывания, но не нашел ни того ни другого. А глаз щипало уже нестерпимо. Мне требовалась вода, но ее не было. Сонетка для вызова прислуги тоже куда-то исчезла. Кто-то будто перерезал ее когтями.

С трудом мне удалось найти колокольчик и вызвать лакея. Вместо него явился заспанный Поль. Как только он успел добраться до дома раньше меня? Я даже начал задумываться, его ли видел в деревне или мне только почудилось. Интересно, какие побочные действия еще могла вызвать мазь, которую дал мне гном. И ту ли мазь он мне дал, какую нужно.

Но на сей раз Поль узрел все то же, что и я. Минуту он остолбенело стоял на пороге и рассматривал остатки бурного пиршества.

– И кто же здесь так повеселился?
– он тоже успел сосчитать все тринадцать стульев, отметив так же царапины на их шелковой обивке и вылезшие пружины, а также кучу сломанных и разбитых вещей.

– Я не знаю.

В ответ он только недоверчиво присвистнул.

– Я, наверное, схожу с ума, - я поднес пальцы к вискам, словно пытаясь удержать в голове убегающий рассудок.

– Сходишь с ума? Да, ты просто пьян, - он указал на пустые бутылки и грязные бокалы.

– Но я совсем не пил, - я даже не ел, но они пировали за столом в мое отсутствие, распахнутое окно подтвердило мои догадки. Они ели и пили, пока меня не было, уничтожили весь винный запас и даже разбили одну бутылку. Ягоды винограда рассыпались по полу вместе с осколками, кишмиш - мой любимый сорт. На подоконнике отпечаталась худая ступня Брианны, ее крыло отпечаталось на стене, но Поль ничего не знал и не заметил. Острые коготки разорвали подушку, и перья рассыпались по простыне. Что за кутерьма? Эти духи никогда не оставят меня в покое.

– Ты видишь отпечаток крыла?
– я схватил Поля за плечи.

– Ты сам его нарисовал, точнее, выжег свечой?
– высказал предположение он. Неужели это все, что могло прийти ему на ум?

– Да, нет же, приглядись, разве я смог бы сделать такое.

Но настаивать было бесполезно. Он, конечно же, мне не поверил.

– Значит, кто-то из твоих гостей решил подшутить. Вернее, гостей отца. Ведь это они здесь были.

Вот какой вывод напрашивался сам собой. Бесполезно было его разубеждать.

– Выходит, они слишком чванливые лишь для общения со мной, ты их вполне устраиваешь, - он не произнес этого вслух, а лишь подумал, но я услышал и отметил сквозившую в этих мыслях обиду. Винсент старший, Винсент более любимый, Винсент всем нужен, потому что он наследник. Поль сильно меня переоценивал и даже этим не смущался.

– Я пойду спать, - вслух произнес он. Хотя большая часть ночи уже давно осталась позади, я попытался отнестись к его заявлению с пониманием.

– Только не говори отцу, - предупредил я.

Поль нехотя кивнул, давая понять, что отсутствие такого количества бутылок в погребе будет хорошо заметно и без его намеков.

С этим я и сам был согласен.

Ну что мне делать, раз нечисть решила порезвиться уже не на полях и не в охотничьих угодьях отца, а в моей собственной спальне. Я даже не знал, стоит ли ложиться в постель или из-под простыни в тот же миг меня схватят чьи-то когти.

Так я и остался сидеть возле кровати. В глаза мне бросился один предмет, которого не было здесь раньше. Канделябр с шестью свечами совершенно точно не принадлежал мне. Но он стоял на столе, покинутом после пира. Свечи в нем то поочередно вспыхивали, то гасли, как будто кто-то невидимый зажигал их нарочно. Зеркало в углу тут же жадно ловило и отражало блики пламени. Красивая, таинственная игра темноты и света. Я засмотрелся, и мне захотелось спать. Голова клонилась к плечу, как под воздействием гипноза. Уже на грани сна я подумал, что пламя похоже на фигуры стройных женщин. Женщин, которые на самом деле женщинами не являются. Они существа из другого мира и пространства. Созданные из крови, пряжи и огня. Они прядут огонь, и он превращается в нити. Женщины с огненными волосами. Одну из них я видел мельком перед домом бургомистра. Она велела ребенку взять лампаду и поджечь дом.