Секс, любовь, брак, алкоголь, наркотики, революция, творчество, экстрим, война, эвтаназия – всё это способы борьбы за расширение пространства.

У женщин меньше возможностей расширять пространство иными способами, кроме как через любовь, семью и рождение детей. Поэтому любовь и является для них приоритетным и, в принципе, главным способом познания мира.

Именно так они знакомятся с победами и поражениями, с предательством и смертью. Ну и с возрождением, если на это остаются силы.

В целом, истерические женские причитания по поводу силы любви, понятной якобы только одним женщинам, не заслуживают повышенного внимания.

Женщина по значимости своей не меньше, чем мужчина.

Только личная территория у женщины меньше, поэтому и вой её звучит мощнее.

В конце первого курса института, перед экзаменами, Тамара позвонила мне и сообщила, что беременна.

Естественно, никому из нас в голову даже не пришла мысль, насколько своевременна или нет эта беременность. Тамара поставила меня перед фактом, и я понял, что дальше надо выстраивать жизнь с учетом того, что скоро в нашей семье появится ребёнок.

Мы срочно расписались. Тамара закончила первый курс и перевелась в Москву. Своего жилья у нас не было, и мы поселились в общежитии.

А потом случилась трагедия. И это стало немаловажным фактором в нашем с Тамарой расхождении.

Мы с беременной женой попали в страшную аварию.

Я не запомнил подробностей, всё произошло неожиданно и стремительно. На перекрёстке я тронулся на зелёный свет. Тамара зачем-то протянула ко мне обе руки. Я повернулся к ней. И тут со своей стороны получил глухой удар.

Вырубился, очнулся от того, что какой-то человек отстёгивал мой ремень безопасности. Рядом – пристёгнутая и без сознания Тамара. Её дверь заклинило, и люди, вынув меня, вытаскивали её через водительское сиденье.

Обе столкнувшиеся машины развернуло на перекрёстке чудовищным образом, так что не сразу было понятно, кто и в какую сторону ехал. Водитель «Копейки» и два его пассажира, как мне сообщили свидетели сбежали с места аварии. На вид все трое – молодые, похоже, несовершеннолетние ребята.

Нас с Тамарой отвезли в разные больницы. Меня отправили на операционный стол. А её повезли в роддом. Во время аварии у Тамары сошли воды.

Я был пьян и не увидел «Копейку», водитель которой, чтобы успеть проскочить перекрёсток, газанул.

Тамара потом рассказала мне свою версию случившегося. В боковое стекло, с моей стороны, она как в замедленном кино увидела несущуюся прямо на нас красную машину и поняла: сейчас произойдёт столкновение. Она инстинктивно выставила перед собой руки на летящую машину, как будто хотела остановить её.

Позже я узнал от следователя, что парень, который был за рулём, в состоянии шока убежал домой. На месте аварии появился его отец, сел на водительское место и стал утверждать, что именно он виновник случившегося.

Когда тому парню стало совсем плохо, его отвезли в больницу, где прооперировали сразу после меня, на том же столе. Но парень умер. Врачи объяснили родителям, что было упущено время.

Погибший не имел водительских прав, без разрешения взял отцовскую машину, хотел покататься с друзьями. Я не предъявлял претензий его родителям. У каждого в этой аварии были свои потери.

Наша дочка родилась раньше времени, на седьмом месяце беременности. Вышло так, что я не провожал жену в роддом и не встречал с новорождённой. Всё сложилось не так, как мы хотели. И нам с этим надо было справиться.

Тамаре уже через два месяца пришлось включиться в жизнь и заниматься ребёнком. А я ещё полгода, по пояс в гипсе, просуществовал дома. И был работоспособен настолько, насколько это возможно.

Любовь при таких обстоятельствах хиреет. И мы с Тамарой не исключение.

Дочка, к счастью, родилась здоровой. С самого появления на свет эта девочка оказалась именно такой, каким желаешь видеть своего ребёнка. Её поступки, слёзы, обиды, просьбы, решения никогда не вызывали неловкости, потому что за каждым действием считывалось пространство. Она не была плоской и потому никогда не была укором своим родителям. Рядом с нею мы всегда получали больше, чем ожидали.

Я никогда не страдал отцовской слепотой, всегда видел границы возможностей дочери и никогда не говорил ей о том, что всё на свете ей по силам. Но она состоялась уже при рождении.