Марта наполнила мою жизнь воздухом, которого мне давно уже не хватало. Я снова дышал, снова летал, и от этого голова моя была ясной и светлой. А душа пела.

Я хотел соответствовать ей. Даже начал учить английский с преподавателем.

Но я больше не строил планы. Просто наслаждался новыми отношениями, которые вообще не были похожи на все предыдущие.

С Мартой мы расстались достаточно банально. У неё перестал отвечать телефон: я звонил, а в ответ короткие гудки. Я не знал, что случилось.

Возможно, тоже замуж вышла.

К сожалению, её телефон был единственным связующим звеном. И когда через полгода отношений связь вот так неожиданно прервалась и Марта потерялась, я поймал себя на мысли, что вообще ничего не знаю об этой девушке, – ничего, кроме её номера телефона и того, что зовут её Марта. Она для меня была Мартой из Вены. И всё.

Когда я приезжал к ней, мы встречались в отеле, где я останавливался. Мы ужинали в ресторанах, которые были частью нашей общей системы координат. Мы ходили в магазины, театры, в оперу. Наше совместное передвижение по всем этим местам было настолько органичным, приносило нам двоим такое наслаждение, что даже в голову не приходило, что без серьёзных на то причин можно от всего этого отказаться.

Когда влюблён, имени и запаха любимой женщины оказывается достаточно.

Конечно, я думал о том, что же случилось. Марта могла потерять телефон. А тогда номера не восстанавливались. И что бы она могла сделать в этом случае? Ничего.

Нас могла развести случайность. А возможно, и преднамеренность, например, определённое её решение.

Марта всегда была собранной, ответственной, следовала дресс-коду, внушала чувство надёжности. Мне всегда казалось, что такая женщина не допускает ошибок. И не тратит время на ненужное ей. Она – мисс эффективность.

Тогда почему она, девушка с системным мышлением, сама не пожелала узнать обо мне нечто большее, чем только имя и телефон? Наверное, это был её выбор. «Но хорошие манеры надоели нам без меры, мы глядим по сторонам». Ласточка улетела.

Я был почему-то уверен, что ничего страшного с ней не произошло и она, конечно же, жива и здорова.

Наше расставание я пережил совершенно спокойно по той простой причине, что в России уже намечались какие-то перемены. Как раз случился экономический кризис. В июле мы с Мартой ещё были вместе. А в августе я ушёл с головой в решение проблем, и мне было не до переживаний.

Марта и Бьянка, француженка и голландка, это больше образы в голове, иностранные жар-птицы. Я увидел другой тип женщины, другую модель поведения и другую развязку отношений.

Бьянку я потерял, потому что полагал, что строю отношения на взаимном доверии. А оказалось, для неё это было, скорее всего, экзотическое времяпрепровождение.

С Мартой я уже не питал больших иллюзий. Может быть, она это видела или чувствовала. Но в итоге Марта тоже исчезла без предварительных объяснений.

Слишком мало иностранок я знал, чтобы подобный финал отношений считать нормой. Обе остались для меня далёкими, непонятными и чужими. Но на тот момент были очень близкими.

Понимаю, что это была попытка найти для себя что-то новое, но в другой системе координат. Нашёл. Прочувствовал. Но не понял.

После расставания с Мартой и Бьянкой я усвоил, что женщина не только источник наслаждения. Но и причина душевной боли.

Я вернулся в Россию и душой, и телом. По-прежнему был женат; вокруг меня всегда вращались какие-то девушки, но ничего серьёзного ни с кем из них не выходило. Не то чтобы я маялся по этому поводу, нет, меня это обстоятельство не особо смущало; но я запомнил, что чего-то, выворачивающего меня наизнанку, длительное время со мной не происходило.

После кризиса в моём бизнесе обозначилась некая стабильность. Жизнь наладилась. Но мне хотелось каких-то новых интересов, новых ощущений – необычных событий.

И тут появился партнёр с похожими желаниями. И с идеей создать авиашколу по подготовке пилотов-любителей реактивных самолётов. А на базе школы – авиаклуб для владельцев самолётов. Я полетал с ним на реактивном самолёте и понял: это моё. Так началось наше общее увлечение авиацией.

Я научился пилотировать. Мы получили контракт на обучение. И приступили к строительству базы в Мячково.

Тогда в моей жизни и появилась Арина Смирнова. Я строил авиационную школу, а она была спутницей, разделявшей мои увлечения.

Арина работала арт-директором в нашем лётном клубе. Она отвечала за разработку и организацию различных мероприятий, на которые собирались члены клуба.

Когда я приезжал к партнёру по авиашколе обсудить текущие дела, всегда заставал Арину. Она презентовала какие-то проекты, решала текущие вопросы. Общительная, ценительница искусства, она привносила некую богемность в наш проект.