В своём отцовстве окончательно я не уверен: пятьдесят на пятьдесят. Беременность Смирновой наступила, когда та состояла в браке и, в принципе, могла оказаться банальным «разводом» обидевшейся женщины. Может быть, обидевшейся на всех мужиков сразу. Развелась Смирнова перед самыми родами.

И если сначала меня подстёгивало чувство несправедливости, и я хотел сделать анализ ДНК, то потом успокоился. Решил, пусть пока всё будет так, как задумала мать девочки.

У девочки есть всё необходимое: квартира, ежемесячное пособие. Много я даю или мало, можно судить по-разному, но, я думаю, достаточно, чтобы растить здорового ребёнка.

Во всяком случае, в нашей стране есть масса женщин, которые воспитывают детей, имея мизерные алименты. В этом случае с моей стороны – благотворительность.

Я никогда не видел свою другую дочь, не знаю, какая она. Мои знакомые, видевшие её, говорят, что она сильно похожа на меня.

Чем? Лицом, телом, жестами, намерениями? Достаточно ли этого, чтобы заочно любить своего ребёнка? Мне недостаточно.

Иногда я пытался представить нашу с ней будущую встречу, наши разговоры. И вот тут моё воображение работало против меня.

– Ты знал о моём существовании?

– Да, знал.

– Всегда?

– Да, всегда. С момента беременности твоей мамы.

– А почему ты ко мне никогда не приходил?

– Твоя мама так захотела.

– Почему?

– Она испугалась. Решила, что я отниму тебя у неё. Но я никогда бы этого не сделал.

– Почему ты ей это не объяснил?

– Я пытался. Но она была непреклонной.

– И ты сдался?

– Нет. Я решил, что ты не заслуживаешь того, чтобы тебя с самого детства терзали на части. Надо было дать твоей маме время успокоиться. Я всегда был уверен, что она обязательно поймёт, что была не права.

– А ты думал обо мне?

– Да, иногда.

– Когда? Что это были за моменты?

– Когда передавал твоей маме деньги.

– И всё?

– Ну да. Я же никогда не видел тебя.

– Так, значит, ты и не любил меня?

– Скорее не любил, чем любил.

– Что, никогда-никогда?

– Понимаешь, я бы, может, и хотел. Но как?

– Я ненавижу тебя! Я ненавижу её! Я всех вас ненавижу!

Надо ли ей слышать такое? Даже независимо от её возраста. К другому финалу пока прийти не получалось.

Не потому, что мне трудно было солгать или что-то там придумать насчёт любви. Нет. Просто я уверен, что не стоит строить отношения на лжи. Даже со своим собственным ребёнком.

Иногда я искал альтернативу этому диалогу. Между моими дочками не такая уж и большая разница в возрасте. Возможно, при иных обстоятельствах, они и могли бы быть подругами. Но этих других обстоятельств уже нет и не будет.

– Ты та, которая незаконная?

– Какая разница, законная, незаконная? Я тоже его дочь. Как и ты.

– Как и я? У тебя даже фамилия другая.

– Ну и что? Это ничего не значит. Раз он считает меня своей, значит, я его дочь.

– Денег от него захотела?

– Я просто хочу с ним общаться.

– Что? Общаться? У него на таких, как ты, нет времени!

– Уж не беспокойся, он найдёт! Раз считает меня своей, значит, найдёт!

– Найдёт? Ты много себе вообразила. Он для меня время не нашёл. А я его настоящая дочь! А ты! Ты – чужая для него!

– Я похожа на него. Даже больше, чем ты!

– Ты хвастаешься тем, что похожа на обезьяну?

– Ты что, считаешь отца похожим на обезьяну?

– Его нет. А тебя – да.