Связь с Аней закончилась резко, прямо оборвалась. Она не перезвонила мне, я не позвонил ей. И всё. Я больше не нуждался в ней. И это было естественное решение, а не вынужденное или вымученное.

Мне никто был не нужен. Авиация заполнила собой всё моё пространство. И чтобы «её подвинуть», на тот момент, наверное, нужна была девушка, обладавшая какой-то невероятной энергией. Такую я не встретил.

Были самолёты, девушки, небо. Всё длилось достаточно долго.

И в это же время мы с Тамарой стали жить раздельными домами.

Как-то мы с дочкой катались на водном скутере. При резком повороте она не удержалась и упала на воду. Всё обошлось без серьёзных травм. Но она получила небольшое сотрясение мозга.

Тамара во всём обвинила меня. Тут же вспомнила аварию, из-за которой дочь родилась раньше времени. Тамара очень умело переплела эти два события и выставила меня чудовищем, неспособным защитить своего ребёнка.

Я чувствовал вину и за настоящее, и за прошлое. И я не противоречил Тамаре. Я позволил ей высказаться. И следом вылезли наружу все её обиды, которые она хранила в памяти.

Отношения между нами окончательно испортились, и я принял решение разъехаться. Ради спокойствия дочери и сохранения уважения, которое на тот момент ещё осталось.

Люди отказываются друг от друга, потому что жизнь так устроена. Но ответственность за такое устройство жизни приходится нести тому, кто сделал первый шаг.

Как-то знакомые посоветовали мне сходить в косметический салон на Остоженке.

Там мне представили девушку, которая должна была заниматься моим лицом. Оказалось, она – очень маленького роста, а я, со своим высоким, рядом с ней выглядел просто великаном. Посмотрел на неё и подумал: «Что это такое маленькое вообще?»

Да, кажется, я подумал о ней в среднем роде. И сразу вспомнил сказку про Колобка. И от этого почувствовал себя Тополем, который попал не в ту сказку. Заблудился.

Я не понимал, на что она способна, что может. Я люблю, чтобы у массажистки были сильные руки, сильное тело. Люблю, чтобы пальчики были жилистые, длинные, а кожа рук не сухая. С косметологами в этом плане, на самом деле, большая проблема.

Но получилось так, что я согласился на процедуру у этой маленькой массажистки. Наверное, мне неловко было мотивировать свой отказ её небольшим ростом.

Неприятно, если то, что вызывает дискомфорт, нельзя озвучить.

Нельзя, например, сказать, что у медсестры кривые ноги и потому неприятно получить укол от неё.

Нельзя сказать, что у официантки нет талии или слишком длинный нос, и это может напрягать настолько, что принесённую ею еду придётся переваривать с раздражением. Это не может стать причиной отказа от услуги, которую обеспечивает человек с особенностями.

Но в итоге, полученная услуга может стать причиной дурного настроения. Оставить ощущение впустую потраченных денег и времени.

Я решил попробовать, как эта девушка работает. И вроде ничего, вроде понравилось.

Звали массажистку Сарой, она недавно вернулась в Москву из Германии. Армянка с ассирийскими корнями. Первый раз её выдали замуж в восемнадцать лет, за ассирийца, парня из её диаспоры. Она прожила с ним недолго, каким-то образом сбежала от него. Сумела уехать в Германию и уже там познакомилась со своим следующим мужем – невероятным красавцем-итальянцем. Потом развелась с ассирийцем, вышла замуж за итальянца, родила от него сына. Но, имея опыт человека, способного жить в диаспоре, не поладила с кланом итальянских родственников мужа. В итоге забрала сына и сбежала с ним обратно в Россию, к родителям.

В девятом классе я дружил с девочкой-армянкой. И благодаря этой дружбе у меня по жизни осталось особое пристрастие к армяночкам.

В юности я жил под впечатлением фразы отца: «Нашу кровь ни с чьей мешать не надо». Это не шовинизм. Просто, как объяснил мне отец, не надо участвовать в вырождении малых народов и их традиций. Это был позитивный настрой.

Я начал ходить на процедуры к Саре. Во время массажа она кое-что рассказывала о себе, делала это тактично – ловила момент, когда разговор был необходим.

Чем-то она была похожа на Бьянку – немного внешне, немного европейской манерой быть открытой, но при этом чётко держать дистанцию.

Однажды я лежал под какой-то маской и попросил Сару – хотя это и так входило в данный комплекс услуг – сделать мне массаж рук, по локоть. Получилось так, что непонятно, кто кому начал массаж делать.

И внутри меня всё взволновалось, в общем, меня торкнуло.

Сара была не похожа на всех тех женщин, которые до сих пор населяли мою жизнь. Она была современна, многоязычна. Выросла в интеллигентной семье: папа – академик, мама – учительница. Сама Сара окончила какой-то финансовый институт. Почему массажем занималась? Я так и не понял.