Шрифт:
– Что почему, Солнышко?
– спросил он, хмуро глядя на меня.
– Почему зло вызывает ответное зло?
– воскликнула я.
– Глаз за глаз, да?
– А мы должны позволять безнаказанно вырезать и сжигать целые стойбища?
– ожесточенно спросил Таймаз.
– Убийцы, вы все убийцы!
– воскликнула я, глотая слезы.
– Все!
– Ты тоже готовилась стать убийцей, Солнышко, - холодно сказал хан.
– Десять лет училась убивать и гордилась этим, да? Женщина-воин. За Орнию, за короля, да? Сколько способов убить человека ты знаешь? Сколькими видами оружия владеешь? Скажи, отрада моего сердца?
Он словно хлестал меня по лицу своими словами. Я уже рыдала в голос, потому что он был прав! Я училась убивать, и я была уверенна, что это правильно, что только так и стоит жить. Я мечтала рубить врага, рвать голыми руками, заслуживая награды и звания. Я хотела быть воином, но чтобы защищать свою великую страну! Интересно, этот майор, превратившийся в равнодушное и циничное чудовище, тоже когда-то жил моими идеалами? Он ведь тоже был кадетом, и его так же учили. Тогда как он стал карателем и насильником? Идеалы подтолкнули? Бесы! Сколько надо времени, чтобы превратиться в майора Элирса?
Хан подъехал ближе, протянул руку, и я дернулась в сторону, с ужасом глядя на него.
– Солнышко, - позвал он.
– Не трогай меня, слышишь? Никогда меня не трогай!
– закричала я и развернула Шаха, пришпоривая.
– Солнышко!
– несся мне вслед голос хана.
Но я не слушала, я только подстегивала Шаха, уносясь в ночь, убегая от своих мыслей и Таймаза.
Глава 37
Рассвет я встретила, уткнувшись носом в траву. Не спала, нет, но и не думала ни о чем. Голова была пустая, совершенно. Все, что могла, я передумала, когда Шах остановился, и я практически упала на землю, спеша оросить ее слезами разочарования в словах моих преподавателей, и даже отца. Теперь мне очень хотелось задать ему вопросы, но сделать это я смогу не раньше, чем через четыре дня.
Я перекатилась на спину и уставилась в рассветное небо. Вот и наступил новый день, что изменилось для меня? Вот она я, бывший кадет его величества короля Велиама, приемная дочь генерала Лорина Харда, дочь, забывшая своих родных родителей, погибших во имя мести одного государства за бесчинства другому, Солнышко, которое никому не светит и никого не греет. Могу ли я судить двух правителей, действующих одинаковыми методами? Кровь за кровь, древнейший закон всех народов... Но как же противно-то!!!
Я застонала и повернулась на бок, ощущая, как одежда промокает от утренней росы. Шах стоял недалеко, лениво переставляя стройные ноги и щипая траву.
– Шах, - тихо позвала я.
Конь посмотрел на меня, фыркнул и мотнул головой. Я улыбнулась, любуясь им. Затем вздохнула и прикрыла глаза, вновь откидываясь на спину. А когда снова открыла, первое, что я увидела, это внимательные черные глаза, в глубине которых затаилась тревога. Таймаз сидел рядом, склонившись надо мной.
– Нашел, - произнесла я.
– Нашел, - ответил хан и провел рукой по моему лицу.
– Как?
– никаких глубокомысленных вопросов у меня к нему не было.
– Я тебя чувствую, - сказал он и легко подхватил меня на руки, поднимаясь с мокрой травы.
– И что чувствуешь?
– Разочарование, усталость и пустоту, - Таймаз подсадил меня на Шаха, продолжавшего щипать траву и не очень одобрившего, что его отрывают от дела.
Повелитель свистнул, и его конь резво подбежал к хозяину. Мы тронулись, я не спрашивала куда, как-то было все равно. Таймаз поглядывал на меня, но ничего не говорил.
– Вы только с нами враждуете?
– спросила я, думая, как мало я знаю об этом степном ханстве.
– Нет, отрада моего сердца, - ответил хан.
– Мы мало, чем отличаемся от вас. Степь граничит со многими государствами, и не все настроены на мирное соседство. Солнышко, мир гораздо больше, чем Орния.
– Не дура, понимаю, - произнесла я, разглядывая окрестности.
Куда же меня занесло ночью? Пейзаж мне понравился, здесь было красиво. Захотелось остановиться и заполнить пустоту в душе простым великолепием этого места, но ничего говорить не стала.
– Покажи мне снова тот сад, - попросила я. Таймаз вскинул голову, и я сразу добавила, - в храм я заходить не буду.
– Хорошо, отрада моего сердца, - кивнул хан, сохраняя совершенно спокойный вид.
– Только отдохнем немного.
Спорить не стала, усталость действительно все больше наваливалась, я все чаще зевала и боролась с подступающим сном. Таймаз какое-то время смотрел на мои попытки не уснуть, затем подъехал ближе и, не слушая возражений, пересадил к себе, что-то ласково прошептал и провел рукой по лицу, закрывая глаза, совсем как его дядя Рафгат, когда увозил меня от Ансара. Веки послушно сомкнулись, и я провалилась в сон.