Шрифт:
– А в чем суть конфликта?
– я уселась поудобней.
– Торговля, - отмахнулся хан.
– Теперь это уже неважно. Обезглавив моего посла, Хамза вошел в огненную реку.
– Война?
– с замиранием сердца спросила я.
– Белгин и Огахара объединятся и вторгнуться в степь, мне не оставили выбора, - Таймаз сел рядом и снова усадил меня на колени.
– Огахара давно посматривает в нашу сторону. И так все не вовремя...
Заканчивать фразы он не стал. Я обняла Таймаза, думая над тем, что стала свидетелем того, как начинается война. Солдат узнает о начале похода из приказа, но первый шаг делает правитель, и я увидела, как этот шаг был сделан.
– Ты уедешь?
– спросила я.
– Да, но не сейчас, - Таймаз улыбнулся и потерся об меня щекой.
– Войско собирается не за один день. Что с тобой?
– он пристально разглядывал меня.
А меня лихорадило. Кадет вновь поднял голову и с жадным азартом думал о том, что пора точить меч, а женщина со страхом думала, вернется ли ее мужчина назад . Бесы! Слишком много всего для меня за несколько дней. Я совсем запуталась.
– Да ты горишь вся, - тревожно сказал повелитель, положив мне на лоб прохладную руку.
– Я в порядке, - ответила я, чувствуя, как начинает саднить в горле.
– Заболела, - вынес вердикт повелитель.
– Всю ночь на земле пролежала? Быстро в постель.
– Зачем?
– я посмотрела на него с подозрением.
– Лечиться, - ответил хан, не допуская возражений.
– Все прогулки по саду завтра.
– Ты вредный, Таймаз, - обиделась я.
– Я тебя не люблю.
– Любишь, Солнышко, - подмигнул он и отнес меня в постель.
Глава 38
– Мой госпожа, - я открыла глаза и увидела светлую улыбку Айши, значит, день будет хороший.
– Доброе утро, Айша, - улыбнулась ей в ответ.
– Да послать Отец Степей тебе тысячу лет счастья, - сказал девушка, кланяясь.
Прислушалась к себе, от простуды не осталось и следа и всего за один день! Настроение разом поднялось, и я вместе с ним. Появилась Хаят, поприветствовала меня и пошла за теплой водой, чтобы я могла умыться. Интересно, как я буду обходиться без моих девушек, когда вернусь домой? Я уже избаловалась.
– О чем задумался, мой госпожа?
– поинтересовалась Хаят, когда я застыла над серебряным тазиком.
– Что?
– я растерянно обернулась к ней.
– Мой госпожа задумался, - повторила девушка.
Да! О том, что дома не будет Таймаза! Я же не могу уйти от него, и остаться, кажется, тоже... Я тряхнула головой, пытаясь отогнать последние мысли. Через три дня придет отец, а я только начала изучать борьбу Иманидов, да и их язык и вообще еще столько всего... А всего три дня... Единый, да о чем я думаю?! Дом, отец, Мини, Крайс, даже Ник, а я тут о языке Иманидов думаю! Я почувствовала себя намного лучше, и настроение снова поднялось. Но стоило подойти к большому, в полный рост, зеркалу и посмотреть на себя, как за спиной замаячил призрак Таймаза, глядевший на меня так, как умеет смотреть только он. Рука потянулась к отражению, и я, плохо соображая, что делаю, прошептала:
– Таймаз...
Поверхность зеркала замутилась, словно подернулась туманом. Это продлилось всего мгновение, а когда туман рассеялся, на меня смотрел хан. Мое отражение исчезло, будто это и не зеркало вовсе, а окно. Таймаз улыбнулся, протянул руку, я потянулась навстречу, заворожено глядя на хана. Наши пальцы переплелись, и он потянул меня к себе. Шаг, другой, я перешагиваю раму, еще шаг и замираю в объятьях Таймаза.
– Ты меня позвала, отрада моего сердца, - сказал он, глядя в глаза.
Я огляделась, затем снова посмотрела на повелителя и, наверное, села бы прямо на пол, если бы он не держал меня. Потрясение было настолько сильным, что я на некоторое время потеряла дар речи.
– Солнышко, - ласково позвал меня хан.
– А?
– я подняла на него глаза.
– Неужели Горные Духи все-таки лишили тебя твоего язвительного язычка?
– добродушно усмехнулся Таймаз.
– На мой дворец снизошла благодать, и ты больше не будешь петь своих песен?
– Это твои покои, - наконец, выдавила я.
– О, великие Духи, вы вернули голос этой женщине, за что?!
– преувеличенно трагично воскликнул хан.
– Еще хоть слово, повелитель, и я воспою тебе Песнь Славы, - с угрозой сказала я.
– И поверь, это очень громкая песня.
Таймаз упал на колени и воздел руки:
– Только не это, прекраснейшая из женщин!
– Ну, все, - обиделась я, набрала побольше воздуха в легкие, открыла рот...
Хан резво вскочил на ноги и закрыл мне рот рукой, я возмущенно замычала, попыталась укусить, но не преуспела, попыталась пнуть, отбить захват, но и тут меня ждало разочарование. Таймаз весело хохотал, успешно блокируя все мои попытки нанести ему удар. Это все больше напоминало танец, и я увлеклась им, продолжая наносить удары, и наблюдать, как хан ставит блоки.