Джон нервно расхаживал по гостиной возле незажженного камина.

— Стефани, что, собственно, изменилось? Почему мы должны ехать?

— У меня, Джон, неспокойно на душе. Мы должны уехать!

— Уехать… — грустно усмехнулся Джон. — А как мы это сделаем, ведь всю дорогу завалило камнями.

— Но ведь что-то делают в таких случаях? — пожала плечами Стефани. — Наверное, вызывают рабочих, технику, расчищают завал…

Тут взгляд Стефани упал на телефон. Она подбежала к аппарату, и, еще не зная, куда будет звонить, сняла трубку.

Та ответила ей тишиной.

Стефани с испугом посмотрела на своего мужа.

— Джон, она молчит!

Джон подошел и несколько раз ударил пальцами по рычагам старомодного аппарата. Но это ничего не изменило. Трубка так и продолжала молчать.

— Джон! Я же говорю тебе, что здесь что-то не так!

— По-моему, ничего страшного. Ведь мы же хотели пожить вдвоем, чтобы нам никто не мешал.

Джон забрал из рук жены трубку и вновь положил на аппарат.

— Теперь-то нам уж точно никто не помешает. И мы будем с тобой вдвоем все оставшееся от двух недель время.

— Ты что! Мы даже не можем никуда позвонить! Джон, так невозможно жить!

— А разве ты куда-нибудь звонила, когда мы жили в отеле? — пожал плечами Джон.

— Но ведь там кругом были люди! Всегда кто-то мог прийти на помощь.

— Ну что ж, теперь придется привязывать записки к лапкам голубей и отпускать их.

— Ты еще скажи — к хвостам собак, — пошутила горько Стефани. — Неужели ты ничего не можешь сделать? Должен же быть какой-нибудь выход!

— Выход один — собираться и идти пешком тридцать миль по солнцепеку по горной дороге. Если хочешь, можешь собираться. Я поднесу вещи.

Стефани устало опустилась на диван.

— Нет, Джо, так не пойдет.

— Значит, нужно попытаться связаться с Фрипортом.

— А как ты это сделаешь? Ведь телефон не работает!

— Значит, нужно попытаться починить телефон. Никакой мистики в этом нет. Просто оборвало линию во время камнепада.

— Джон, я боюсь… — прошептала Стефани.

— Ну чего ты можешь бояться? Подумай, ничего не изменилось. Просто дорогу засыпало камнями. И это просто чудо, что нам удалось спастись.

— Вот это-то меня и беспокоит. Один раз я спаслась чудом, теперь во второй… И если бы тебя не было рядом со мной, я бы погибла.

— Теперь мы с тобой будем всегда вместе, Стефани, и тебе ничего не угрожает… Я пойду, посмотрю, что случилось с проводами. Если можно, соединю их, и мы вызовем спасателей из Фрипорта.

— Джон, давай не сейчас! Все равно сейчас ты ничего не разглядишь. И я боюсь оставаться одна!

— Ну хорошо, я хотел, как лучше, чтобы ты немного успокоилась. По мне, так мы могли бы оставаться тут всю жизнь.

— Джон! Ты слышишь, как воют собаки?

Джон прислушался. Действительно, тишину разрывал многоголосый вой.

— Джон, мне не по себе… Так могут выть только по покойнику.

— Какой покойник! Они просто голодные, ведь мы забыли их покормить. Они просят еды. Я сейчас выйду, покормлю их и они затихнут.

Стефани схватила Джона за руку.

— Не ходи, не оставляй меня!

— Хорошо. Давай выйдем вместе. Иначе они будут продолжать выть.

— Я сама не знаю, чего я хочу… Я просто боюсь, Джо! Я вновь почувствовала себя беззащитной. И как хорошо, что рядом со мной ты!

Джон и Стефани позавтракали, выпили вина и немного успокоились.

За окном светило солнце, и настроение у Стефани улучшилось. Она уже не чувствовала того гнетущего страха, какой был, и спокойно согласилась на то, что Джон один уйдет искать обрыв телефонной линии.

Джон Кински нашел в мастерской Самюэля Лэма плоскогубцы, обрывок двужильной проволоки и вышел из дому.

Чак подошел к дому. Две собаки бросились к нему, но, увидев карабин в его руках, испуганно поджали хвосты и отбежали в сторону.

Чак ногой толкнул дверь и вошел в дом.

В прихожей и в гостиной никого не было.

Он, держа карабин наизготовку, поднялся наверх.

Стефани сидела в кресле-качалке рядом с дверью.

Чак вошел мимо нее в квадратную комнату с широкой кроватью у стены. Маленькая лампа все еще продолжала гореть на тумбочке у кровати… Окно было открыто.

Стефани, увидев Чака, сначала удивленно подняла брови, но заметив в его руках карабин, направленный на нее, испуганно вжалась в кресло.