«глобалистский» характер Маастрихта, имеющего целью «разрушение

наций, смешение рас, уничтожение границ, культурной самобытности»179.

*

Маастрихтский договор стал одним из важнейших

внешнеполитических достижений Ф.Миттерана. Лидер французских

социалистов внёс новую ноту в европеизм правящей элиты Пятой

республики. Верные сохранению национальных институтов, социалисты

ближе других были к солидарному западному европеизму Четвёртой

республики и дистанцировались от страстного технократического

европеизма Жискар д’Эстена. В то же время, принятие обществом

европейской политики Миттерана было далеко не безусловным, и

французский политический класс должен был готовиться пожинать плоды

двусмысленной позиции в деле германского объединения – впечатление, 178 Sur E. Maastricht, la France et l’Allemagne//Hйrodote. – 1993. – NІ 68.
– P.135-136.

179 Слова Бруно Мегре (НФ). См.: Le Monde, 17 septembre 1992

100

усилившееся оттого, что Германию сделали пугалом во франко-

французском споре вокруг Маастрихта. Органичное переплетение в

европейской политике Ф.Миттерана линии на форсирование европейского

строительства со стремлением к международному политическому

контролю над германским объединением и то, что эта политика в основном

с пониманием была воспринята руководством ФРГ, во многом является

личной заслугой французского президента и результатом тех

доверительных отношений, которые сложились у него с канцлером

Германии задолго до того, как вопрос об объединении был поставлен в

повестку дня. По договорённости между ними для преодоления взаимной

настороженности французского и немецкого общественного мнения была

создана совместная франко-германская программа телевидения «АРТЕ»

(ARTE). Решение было принято ещё 4 ноября 1988 г., а рождение станции

состоялось 30 апреля 1991 г.

В то же время, ближайшее будущее показало, что воссоединённая

Германия действительно поначалу была куда менее заинтересована в

тесном политическом партнёрстве с Францией, нежели Франция, и это

поставило под вопрос судьбу целого ряда французских инициатив и в

европейском строительстве, и в области безопасности.

3. Европа как «полюс» силы

Объединение Германии было не единственным вызовом, с которым

столкнулась Франция, отстаивая свою роль в международных делах.

Кризис, а потом распад СССР, означавший исчезновение одного из

полюсов мирового могущества эпохи холодной войны, с новой остротой

поставили перед французской дипломатией проблему американской

мировой гегемонии. Одним из возможных ответов на беспрецедентный

рост американского влияния могла стать, по замыслу Миттерана, единая

101

Европа – главное прибежище французской дипломатии в меняющемся

мире. Выше говорилось о роли углубления европейской интеграции перед

лицом германского объединения. Одним из противовесов американскому

мировому диктату, а также возможному усилению азиатского давления, будь-то экономический прессинг азиатских индустриальных «тигров» или

религиозно-политическое давление исламского мира, должна стать

Совместная оборонная и внешняя политика (PESC) стран ЕС. Идея

французского президента состояла в том, чтобы восстановить европейское

могущество, способное стать противовесом как американскому, так и

азиатскому миру на будущие десятилетия. Эта концепция получила

название «Europe-puissance» (Европа-держава). Думается, именно так

следует перевести этот французский термин, обозначающий не только

«государство», но и «могущество», т.е. соответствующий историческому

понятию «великой державы». Это понятие обозначает особый вес

международного игрока (прежде – исключительно государства) на

международной арене180.

При заключении Маастрихтского договора французское

правительство отдавало себе отчёт в том, что в 1992 г. такое единство было