Однимъ словомъ островъ богатыхъ сдлался островомъ бдняковъ.

Нужда годъ отъ году увеличивалась. Необработанная земля ничего боле не производила. Прежніе богачи умирали съ голоду въ своихъ развалившихся замкахъ и погибли бы до послдняго человка, еслибы жители другаго острова, которыхъ они когда-то изгнали своимъ дурнымъ обращеніемъ, не явились къ нимъ на помощь и не привезли имъ тотъ излишекъ припасовъ, въ которыхъ они не нуждались сами.

— Такъ стало быть трудъ обогащаетъ? спросилъ Эмиль, слушавшій меня съ большимъ вниманіемъ.

— Не всегда, отвчалъ я ему; но по крайней мр онъ обогащаетъ т народы, которые умютъ быть справедливыми.

Эмиль начинаетъ порядочно писать. Я не думаю, однако, чтобы онъ когда нибудь научился выводить буквы по всмъ правиламъ искуства.

Въ былыя времена почеркъ составлялъ такъ сказать, одну изъ особенностей свойственныхъ личности. Дурной или хорошій, онъ выражалъ собою ту или другую характеристичную черту. А потому и находились физіономисты почерка, которые по строкамъ, написаннымъ рукою незнакомаго имъ человка, брались разгадывать его нравственныя свойства. А почему бы и нтъ? Во все что мы длаемъ, мы вносимъ свойственный намъ характеръ. Я не вижу ничего невозможнаго и неправдоподобнаго въ томъ предположеніи, что почеркъ, — эти тонкія черты, которыми мы заносамъ на бумагу наши мысли и чувства, — представляетъ отпечатокъ нашего Я. Многіе люди. автографы которыхъ у насъ сохранились, нсколько разъ въ теченіе своей жизни мняли свой способъ выводить буквы. Эти измненія, въ которыхъ, можно поручиться, они сами не отдавали себ отчета, должны были имть соотношеніе къ извстнымъ перемнамъ, происходившимъ въ ихъ ум. Замчено, что въ ту пору ихъ жизни, когда они всего боле были самими собою, и почеркъ ихъ носилъ отпечатокъ наибольшей оригинальности.

Въ настоящее время изобртены методы каллиграфія, которые безспорно имютъ то достоинство, что исправляютъ почеркъ; но какъ скоро эти методы получатъ боле широкое распространеніе, различіе въ почеркахъ изчезнетъ. Въ нашъ вкъ желзныхъ дорогъ и стальныхъ перьевъ мы вс стремимся къ единообразію.

Бда была бы еще не велика, если бы это искуственное стремленіе ограничивалось знаками, служащими для выраженія мысли, но нтъ, — оно распространяется и на самую мысль.

На что другое, а на недостатокъ свдній намъ пожаловаться гршно. Благодаря изобртеній различныхъ упрощенныхъ методовъ, элементы науки, литературы и искуствъ сдлались доступны почти для всхъ. Мы то и дло слышимъ толки о распространеніи знаній и это фактъ, величавое значеніе котораго я и не думаю отрицать. Но, при всемъ томъ, я спрашиваю себя, произошло ли наше столтіе возвышенностью своихъ понятій умы XVlII-го столтія? Можемъ ли мы похвалиться большею нравственностью, большею энергіею иниціативы, большимъ изобиліемъ рзко очерченныхъ характеровъ, выдляющихся на темномъ фон безразличной общественной массы, — большимъ богатствомъ самобытныхъ произведеній. Уровень умственнаго развитія въ обществ расширяется съ каждымъ днемъ, но повысился ли онъ — это еще вопросъ.

Увы! я оглядываюсь вокругъ себя и меня поражаетъ вторженіе посредственности, охватывающей насъ со всхъ сторонъ. Намъ твердятъ, что въ наши дни умъ и талантъ встрчаются на каждомъ шагу. Врне было бы выразиться, что каждый обладаетъ умомъ и талантами другихъ. Нашъ вкъ, надо отдать ему справедливость, изобрелъ довольно замысловатый способъ умножать машины и автоматовъ мысли. Ловкость замнила въ искуствахъ геній и волю; въ литератур ремесленный навыкъ заглушилъ вдохновеніе, въ практической дловой жизни интрига заняла мсто дйствительныхъ заслугъ Мы скользимъ по плоской, избитой дорог на встрчу повсемстному обезсиленію и полному исчезновенію всякаго превосходства ума и характера. О человкъ! довольствуйся впредь тмъ, что ты не хуже я не лучше перваго встрчнаго и не смй стремиться ни къ чему иному.

Это состояніе умовъ, безъ сомннія, обусловливается многоразличными причинами, о которыхъ я не стану распространяться: всмъ строемъ французской жизни при второй имперіи, отсутствіемъ политической свободы, постоянно возрастающей преданностью исключительно однимъ матеріальнымъ интересамъ. Но, при всемъ томъ, несправедливо было бы упускать изъ виду еще одну причину: воспитаніе, въ томъ вид, въ какомъ его прилагаютъ въ наши дни, не столько задается задачею уяснять себ и развивать способности дтей, сколько старается скрывать слабыя ихъ стороны съ помощью извстныхъ сподручныхъ, и, такъ сказать, механическихъ пріемовъ. Указываютъ ли дтямъ на счастье быть полезными какъ на цль всхъ ихъ усилій? Ничуть не бывало: отъ нихъ только требуютъ, чтобы они умли выдти въ люди. Естьли какая нибудь возможность ожидать, чтобы природное влеченіе проявлялось рзко и сильно, чтобы природныя дарованія развивались упражненіемъ и трудомъ, когда юношамъ напередъ указываютъ на ловкость и на подчиненіе извстнымъ условнымъ требованьямъ, какъ на самое врное средство добиться успха?

Въ нкоторыхъ англійскихъ школахъ существуетъ старинный обычай, который очень удивляетъ иностранцевъ. Въ Итон въ Гарроу, гд принимаютъ преимущественно дтей аристократичныхъ семействъ, воспитанникамъ служатъ воспитанники же. Впрочемъ отличіе между воспитанникомъ — господиномъ и воспитанникомъ — слугою (fag) совершенно независимо отъ общественнаго положенія и состоянія тхъ и другихъ. Иной сынъ богатаго и знатнаго семейства обязывается чистить платье сыну какого нибудь небогатаго плебея, исполнять его порученія, убирать его комнату, топить каминъ, готовить ему завтракъ, носить его книги въ классы. Привилегія имть слугъ дается давностью пребыванія въ школ, извстными степенями школьной іерархіи; обязательство служить падаетъ на тхъ, которые по школьной іерархіи числятся въ нисшихъ разрядахъ.

То что мн не нравится въ этомъ обыча — это связь личной зависимости. Старшіе подчасъ обходятся съ возмутительной жестокостью съ тми изъ своихъ товарищей, которыхъ считаютъ своими слугами. Ругательства, пощечины, вс оскорбленія, которыми въ комедіяхъ Мольера молодые франты такъ таровато надляютъ своихъ лакеевъ, наносятся воспитанниками другимъ такимъ же воспитанникамъ. Эти маленькіе невольники, такіе терпливые и покорные, въ свою очередь сдлавшись господами, становятся грубы и заносчивы. Не такъ ли и все идетъ на свт и не этимъ ли путемъ передаются и вс. виды тираніи.

Не будь этой черты, я не видлъ бы ничего худого въ томъ, чтобы домашнія работы школы исполнялись самими воспитанниками. Я зналъ одно учебное заведеніе, во глав котораго стоялъ человкъ замчательнаго ума; онъ ввелъ эту систему въ свой пансіонъ и умлъ извлечь изъ нея большую выгоду для воспитанія юношества. Почти вс работы по дому были распредлены между различными группами дтей и юношей, длившихся сообразно съ своими природными вкусами и наклонностями, такъ какъ исполненіе всхъ должностей предоставлялось на добрую волю каждаго. На выборъ воспитанника предоставлялось быть истопникомъ, ламповщикомъ, подметать комнаты, будить остальныхъ воспитанниковъ, поутру, убирать классы. За столомъ воспитанники прислуживали; поочередно. Должности требовавшія наибольшаго самоотверженій пользовались наибольшимъ почетомъ; директоръ заведенія наиболе поощрялъ тхъ молодыхъ героевъ, которые имли мужество взять, ихъ на себя и раздавалъ имъ съ этою цлью особые знаки отличія. Надо было видть съ какою радостною готовностью каждый спшилъ исполнить долгъ, принятый имъ на себя по свободному побужденію! Эти домашнія работы, исполняемыя воспитанниками, представляли еще то преимущество, что разнообразили занятія въ часы свободные отъ уроковъ, а директоръ пансіона былъ того мннія, что перемнить занятіе — тоже, что отдыхать. Кром того онъ считалъ чрезвычайно важнымъ внушать воспитанникамъ уваженіе ко всякому роду занятій и ко всмъ видамъ физическаго труда, Мы перестаемъ презирать въ другихъ то, что мы длаемъ сами.