— Ты пришел слишком рано.

— А ты? Кого ждешь ты? — также прошептал он.

— Мама запрещает мне говорить. Это секрет, — доверительно сообщила она.

— Мэл! — в панике проговорила леди Генриээта и почти утащила дочь из гостиной.

— Что с ней такое? — спросил обескураженный Андре.

— Ничего, просто она слишком опекает дочь.

— Да, нет. Похоже, здесь что-то другое. Раздери меня черти, если она не дрожит от одного нашего присутствия.

— Да, я еще в замке Мартона это заметил, — согласился Феликс.

— Так вы знакомы? — удивилась леди Маргарет.

— Не так чтобы очень. Леди Генриэтта была учительницей леди Элиран.

Эта новость стала неприятным открытием для женщины, заставившим чуть более пристально присмотреться к своей компаньонке. Но единственное, что она могла увидеть, это слишком сильное волнение о дочери. Ей показалось, да нет, она была уверена, что с приездом этих господ, леди совсем потеряла самообладание и готова была схватить девочку в охапку и бежать от них как можно дальше.

Эта ситуация ей совсем не нравилась, ведь господа намеревались остаться на какое-то время. Поэтому она попыталась вызвать подругу на откровенность, но потерпела неудачу. Леди Генриэтта окончательно замкнулась в себе.

Да и не могла леди понять ее страхов. Никто не мог, разве что Сорос, который словно нарочно преследовал ее по пятам.

— Вы слишком напряжены. Король не приедет.

— И слава богам, — отозвалась она, когда, он как тогда, в замке графа Мартона, вошел в приоткрытую дверь ее комнаты без предупреждения.

— Но вы продолжаете бояться, меня, нас всех, даже Мэл, или того, что она скажет ненароком.

— А вы думаете, у меня нет поводов бояться?

— Король не чудовище. Даже если бы он приехал сейчас сюда, неужели вы думаете, он бы причинил вред вашей дочери? Она ребенок.

— Вы не понимаете. Достаточно искры, одной искры и ее судьба будет предрешена.

— Да, вы правы, я не понимаю.

— У нас есть дар. У вас, у меня, у Мэл. Мы видим то, что будет, если захотим, конечно. Например, та, первая встреча. Ведь вы могли объехать замок. Вам совершенно не было нужды туда ехать, но вы видели, уже видели…

— Я не видел, просто знал, что это необходимо, возможно даже неизбежно.

— Это еще хуже, — резко ответила она. — Когда знание идет из глубины нашего сознания. Вы знали тогда, что именно та дорога будет правильной, а я знаю, что если они еще хоть раз встретятся, ее гибель будет неизбежна.

— От руки короля? — попытался прояснить пророческие слова женщины Сорос.

Но она не спешила отвечать.

Каждый, в ком текла кровь дэйвов, чем-то обладали. Дэйвы были могущественной расой, потомками древних эльфов, самых сильных существ на планете. Но смешанные браки, разбавление крови заметно ослабили их. В каком-то смысле они сами были полукровками. Чтобы не допустить вырождения великой расы, смешанные союзы были запрещены законом, нарушителей уничтожали, обоих. Лишь недавно, когда к власти пришла королевская ветвь Дирона, закон смягчили, позволив тем, кто его нарушил, покинуть Илларию.

Да, полукровки были намного сильнее и выносливее своих чистокровных родственников, но разбавленная кровь изначально делала их париями для всех. Отец леди Генриэтты был полукровкой, кровь дэйвов текла в ней лишь на четверть, а в дочери было и того меньше, но даже этого хватало, чтобы ощущать, чувствовать намного больше других.

Когда Мэл родилась, старая повитуха взяла малышку на руки, заглянула в глаза и сказала, что ее ждет великая судьба, что когда-нибудь она примерит корону. Леди тогда не поверила, отмахнулась от глупого предсказания, и благополучно забыла о нем, но в день смерти Кровавой королевы, кровь дэйвов проснулась и забурлила в ней. Ее посетило первое в жизни видение, в котором ее повзрослевшая, красивая и цветущая дочь буквально на ее глазах начала стремительно увядать, как роза, срезанная садовником. Лепестки розы чернели и опадали, также и Мэл, теряла свою красоту, бледнела, худела, и взгляд ее тускнел, пока окончательно не заледенел. И все это время за руку ее держал он — Солнечный король. Но леди не тревожила его боль, его муки, его отчаяние. Она видела только свою умирающую от неизвестной болезни малышку.

После той первой встречи с королем, она снова попыталась заглянуть в будущее, и увидела всю ту же неизменную картину. Как она надеялась, что леди Ровенна все изменит, если бы только он женился на ней, если бы только женился…

С тех пор страшное видение преследовало ее постоянно. Разве можно объяснить тревогу матери словами? Может и можно, но она не знала, как.

— Не намеренно, но он ее погубит, — сказала она, наконец, на выжидающий взгляд Сороса.

— Думаю, в ней достаточно силы, чтобы избежать этого.

— Разве ваши видения когда-либо вас подводили? — с вызовом спросила она, не для того, чтобы в чем-то убедить, а чтобы он оставил ее в покое.

— Я давно не вижу будущего.

— Потому что связали его со своей судьбой, — ответила женщина и отвернулась, показывая тем самым, что разговор закончен.

Они пробыли в Сорели почти три месяца, и все это время леди Генриэтта порывалась уехать, бросить все и бежать без оглядки, даже подавила свою гордость и согласилась взять в долг довольно приличную сумму, предложенную леди Маргарет. На эти деньги они с мужем хотели выкупить небольшое имение в живописном городке на берегу океана, под названием Южный крест. Но ее все время удерживала Мэл, да и оставить леди Маргарет в таком положении было почти преступлением. Тем более, что впервые за долгое время от королевы пришло большое, «пузатое» как сказала Мэл, письмо.