Познавательный компонент, необходимый для того, чтобы желание оказалось удовлетворенным, Джейкобсон называет когнитивным заключением (cognitive closure). В случае с человеком, который получил ошибочную уверенность в том, что он находился перед дворцом Z и что его желание сбылось, мы можем говорить о выполненности, но не об удовлетворенности желания, потому что «желание человека сделать X считается удовлетворенным, если и только если его желание и достигло когнитивного заключения, и выполнено» (Jacobsen, 1993, р. 625). Кроме того, следует учитывать «способность» желания просто исчезать в связи с затиханием или переключением интереса.

Первое различие между желаниями и потребностями обнаруживается в том, что выполненное, но не получившее когнитивного заключения желание не может в силу этой исполненности исчезнуть или прекратиться. Это решительно отличает желания от потребностей или аппетитов, ведь последние могут быть удовлетворены вне зависимости от правильности или неправильности наших уверенностей. Разберем два примера. В первом случае мы имеем дело с давним желанием человека попробовать японскую саке. Пробуя в гостях японскую водку, он пребывает в ошибочной уверенности, что предложенный хозяевами напиток – мексиканская текила. Его желание попробовать саке останется, в результате, неудовлетворенным, хотя и выполненным. Если же человек испытывает голод, то отсутствие у него уверенности в том, что он ест что-то съедобное, никак не повлияет на удовлетворение его потребности, поэтому после принятия незнакомой пищи или странного вещества голод утихнет и потребность, по мысли Джейкобсона, будет удовлетворена. Наша потребность в воде может быть удовлетворена после исчезновения жажды, но наше желание пить может быть утрачено после исчезновения жажды, но не удовлетворено, так как не было получено когнитивное подтверждение. Джейкобсон полагает, что причиной тому обязательная объектность желания. Из объяснения Джейкобсона получается, что желание – некая надстройка над потребностью. Я думаю, что желание не просто объектно специфицировано. Мы не просто желаем пить воду, пить сок, пить холодную воду, пить кислый яблочный сок с мякотью (и так до бесконечности) в отличие от потребности просто пить (нейтрализовать обезвоживание организма). Мы хотим стать той (новой) личностью, которая получит желаемое.

Актуальные аппетиты или потребности – безобъектные состояния индивида (objectless states of persons). Например, зуд как безобъектное положение автор отличает от желания почесаться, голод – от желания есть, жажду – от желания пить. Поэтому второе отличие потребностей от желаний заключается в их диспозиции к способу удовлетворения. Джейкобсон, считает, что желание можно «обмануть», тогда как потребность можно временно «потушить», но от нее нельзя избавиться, как то в случае с сексуальной потребностью, которая снимается, например, холодным душем, но не уничтожается при этом насовсем, или голодом, который «перебивается» мятной конфеткой, но вскоре с новой силой «дает о себе знать». Вопрос о том, что желание можно «обмануть», а потребность – нет, требует уточнения. Желание действительно можно «потушить», «снять с повестки дня». Но это относится к «этому», конкретному желанию. Следует различать желание как качество личности вообще и конкретное желание, в коем личность представлена в той или иной степени актуальности. Желание как качество личности или желание быть самим собой можно обмануть, но только так, что вместе с ним обманут будет сам человек.

Еще одно важное различие, на которое указывает американский философ: потребности «требуют» только одного пути или способа удовлетворения, тогда как желание может быть удовлетворено разными способами и различными путями, взять хотя бы сексуальное желание или желание поесть (Ibid, р. 623–629). И здесь требуется уточнение. Следует говорить о том, что желание всегда предполагает спецификацию условий его удовлетворения, совпадающую с процессом актуализации личности. Желание действительно «не равнодушно» к условиям его удовлетворения. Но разные способы и различные пути удовлетворения желания подчинены, тем не менее, закону удовлетворения, который требует полной актуализации личностного начала в человеке. Потребности нет дела до того, какой личностью я являюсь. Желание обнаруживает себя качеством личности и неповторимым (личностным) отношением. Разные способы и разные пути удовлетворения желания – от многогранности и неповторимости субъекта желания – личности. Желание – не недостаток бытия, а избирательное отношение к нему. Многообразие способов удовлетворения желания может быть создано лишь обогащением, расширением и усилением самой личности.

Но вернемся к концепции американского философа. По мнению Джейкобсона, минимальная теория желания должна включать следующие положения:

Перечисленные Джейкобсоном положения являются верными, но недостаточными. Различие между потребностью и желанием представлено им формально, а не содержательно. Философу не удается представить исследуемые феномены как относящиеся к разным мирам. Американский философ не различает также объект и предмет желания, поэтому его минимальная теория желания не способна ответить на вопрос о причине разочарований, досады, сожаления, которые столь часто сопровождают казалось бы точно исполненное желание. Он с самого начала отказывается признать «тайну» желания. Предмет желания не всегда лежит на поверхности субъект-объектного отношения. Связь между индивидуализацией желания и спецификацией его объекта существует, но я предлагаю понимать ее иначе. Самое главное здесь то, что желание актуализирует личность. Разочарование, как правило, сопровождает исполненное, а не удовлетворенное желание потому, что мы ждем от объекта желания того, что может дать нам только само желание. Мы ошибочно принимаем удовольствие от выявляемой самим желанием личности, той силы духа, которая, как кажется, позволяет нам «свернуть горы», за удовольствие от объекта, на которое желание направлено. Мы привязываемся к вещам, напиткам, улицам, людям, тогда как удовольствие дают нам не сами по себе эти вещи, напитки, улицы, люди, а установленные желанием связи между этими вещами и нашей личностью.

Желание «происходит» одновременно со спецификацией объекта и идентификацией субъекта. Желание требует не просто спецификации объекта. Желать – создавать новый мир.

Дело не происходит так, что потребность, развиваясь, обращается в желание. Желание – это не новый «этаж» над потребностью. Потребность и желание – принципиально различны. Потребность в сути своей несвободна. Желание в сути своей свободно. Происхождение потребности прозаично, желания – чудесно. Культура для потребности – средство, для желания – цель. Желание символично и зависимо от языка.

Разберем простой пример. Организм человека обезвожен. Жажда здесь – причина потребности в жидкости. Не будь обезвоживания, – не было бы и потребности. Иное с желанием. (Напомню, что я различаю желание как философское понятие и достояние духа и желание как психологическое понятие и достояние психики.) Когда у человека удовлетворены все потребности, он начинает испытывать «голод личностного выбора», иными словами, он желает что-либо пожелать (см. также: Смутное желание). Перед нами – желание желать, которое будет возникать у человека при полном удовлетворении потребностей и независимо от них. Я желаю свободно и независимо от потребности. Человек может «нуждаться в жидкости» и «желать пить минеральную воду Aqua Minerale из хрустального бокала, поданного стюардессой Lufthansa». Во втором случае ему нужна не сама жидкость. Более того, объект желания не просто специфицирован в соответствии с индивидуальностью (вкус, образование, жизненный опыт, культура и т. п.) желающего, – предметом желания выступает специфицированная личность, создаваемая самим этим желанием: