— А теперь, друзья и ученики мои… — Грунов выдержал значительную паузу, — момент истины. Я хочу лучшим из лучших сделать деловое предложение. Предложение… на один миллион долларов.

Мальчишки начали в восторженном недоумении переглядываться.

— Василий, что можно в Америке сделать с миллионом? Расскажи нашим молодым товарищам, — обратился Пал-Пал к блондину.

— Ну, Павел Павлыч, это уж кто к чему стремится, — развел руками Василий.

— Я прикупил неплохой домик в пригороде И., вложил деньги в акции одной крупной компании и… собственно, все! Иногда по старой памяти, в удовольствие, тренирую ваших мальчишек, а в остальное время наслаждаюсь жизнью… — Василий потупился, не зная, что сказать дальше.

Грунов, улыбаясь, сделал нетерпеливый жест, требуя продолжения сказочного монолога.

— Господи помилуй! — смутился блондин, елозя расческой по голове. — Езжу с девчонками на океан, мотаюсь в Вегас и Европу. Я вообще неусидчивый — исколесил весь мир. Акции компании растут в цене, так что могу себе позволить дорогие увлечения, хорошие машины и всякое такое. Хвастаться вот только не могу — дураком себя чувствую. — Василий открыто улыбнулся, посмотрев на мальчишек, и снова принялся полировать свою шевелюру и баки.

— Это — один из лучших тренеров моей школы и давний компаньон. Начинал в Америке, как и я, с нуля. Василий Сидоров — прошу любить и жаловать! — сказал Грунов, хлопнув блондина по плечу.

Сидоров поднялся, и ребята по очереди подошли к нему и пожали руку, представляясь.

— Василий будет заниматься с вами после моего отъезда. Я периодически тоже буду приезжать, но, увы, не так часто, как хотелось бы.

— А Василий будет жить здесь постоянно, бросив свой особняк и акции? — спросил насмешливо Аркан.

Сидоров и Грунов переглянулись, и Пал-Пал, покачиваясь с мысков на пятки, с горечью в голосе сказал:

— Подчас обстоятельства бывают сильнее нас. Личные проблемы вынуждают Василия провести продолжительное время в России: у него больна мать. А с вами он будет встречаться исключительно из дружеских чувств ко мне.

— Да нормально, Пал Палыч, нет вопросов! Заниматься с Васей, так с Васей, — затараторил Весел, — но за что нам… ну, вот те деньги, которые… вы упомянули…

— Хорошая работа должна хорошо оплачиваться, — доброжелательно ответил Пал-Пал, глядя поочередно на каждого из мальчишек, будто гипнотизируя.

— Поработайте с Василием пару месяцев, а потом я приеду и все вам расскажу подробно. Сейчас же замечу: это будет операция, не слишком сложная в техническом исполнении для тренированных людей, но непростая в плане психологическом. Но за все нужно платить! Величайший закон сохранения энергии, который неотменим и о котором мы столько говорили на тренингах. Итак, друзья мои, если вы готовы проявить характер, ХАРАКТЕР с большой буквы, и взнуздать свою судьбу — не жалкий миллион, весь мир будет у ваших ног! Но начнем с миллиона на брата. — Грунов с силой, звонко ударил кулаком правой руки в ладонь левой.

Фраза про мир у ног резанула не только ухо Аркана, но и Весела. Про что-то подобное он читал. Или смотрел кино. Про мир в кулаке или кармане. Кажется, там все паршиво закончилось. Но то — литература, химера! У такого человека, как Грунов, — твердого, успешного, честного, не может быть никаких завиральных идей. Он, как ледокол, спокойно и уверенно пробьет дорогу к успеху мелким суденышкам — своим подручным.

А через месяц Пал-Пал вручил своим Волкам по толстой пачке зеленых купюр в качестве аванса, рассказал про «абсолютно бескровную и стопроцентно беспроигрышную операцию «Возмездие и хищники» и раздал клички. Он готов был услышать отказ от Аркадия Свешникова играться в хищников. Игра придумывалась для зомбированных подонков-мальчишек, которым важны были идейная подоплека, налет криминальной романтики и робингудовская справедливость. Но Аркан спокойно, с улыбкой принял «план работы» и стал Четвертым. Избежав тем самым пули в затылок из пистолета Василия Сидорова по кличке Кий.

— Василий Алексеевич Сидоров, он же Стромынский, он же Вася-Кий. Состоял в той же группировке, что и Свищ. Найден застреленным из «Макарова» на пятьдесят пятом километре Боровского шоссе в лесополосе две недели назад. Застрелен киллером, честь честью. Именно Сидоров был тренером московских террористов в спортклубе и тире. Опознан и там, и там. Жил на съемной квартире в Москве. Ни родственников, ни сожительниц пока не вырисовывается, — отчитывался полковник МВД Оробцов своему шефу.

— И что нам это дает на нынешний момент? — развел руками генерал Смелов, допив кофе и отодвинув чашку.

— Да ничего не дает! Видно, не сговорился этот Кий, большой любитель бильярда, со своим работодателем. А может, побоялся беспредельничать. Или начал шантажировать его. Кий, кстати, с шантажа и начинал свою карьеру.

— Видно, шантажом и кончил. Жаль, мог бы много интересного рассказать о своем благодетеле, — вздохнул генерал. — Слушай, Петь, фээсбэшники что, жалеют в кои-то веки спецназ? Подумаешь, снайперы с парой пукалок! И внизу людей совсем мало. Наши ведь сообщают о троих, всего лишь троих! Перестрелять как бешеных крыс с теперешней-то оптикой! Подвал свободен, крыша вполне годится для штурма. Конечно, рисковать заложниками нельзя, т-се, все понятно. Но кто охраняет заложников, кто?! Несколько сопляков! На всех, что ли, прицелов не найдется?! Так нет — расстилаемся перед кучкой мерзавцев. В момент уже и фондик помощи террористам создали.