«Малодушные щенки! Вы сами сделали свой выбор, и я вам, ребята, ох как не завидую!» — донесся ненавистный голос главаря из актового зала. Димитриеву вспомнилась фраза о «доме, разделившемся в самом себе и павшем», и он озадаченно покачал головой. Дедим ожидал, что главный террорист захочет «проведать» своего непрошеного гостя в студии и был готов встретить его подобающим образом, но нет: Пал-Пал сбежал вниз. Значит, он окопался с сыном на первом этаже. Пройти бесшумно два лестничных пролета сыщик бы не смог, и ему пришлось снять ботинки.

Тенью он скользнул на второй этаж и снова прислушался. От лестницы был виден рваный квадрат света, падавший из актового зала, в котором стояла гнетущая, неестественная тишина. Сыщик двинулся на первый этаж. В этот раз темнота играла на руку детективу. Охранники, контролировавшие окна в холле, негромко переговаривались. Слов разобрать было невозможно, но Дедим понял по интонации о неважном настроении террористов. Замерев и предельно напрягая зрение и слух, сыщик заметил небольшую полоску света, протянувшуюся в холл с правого крыла. Скорее всего, именно там находились Груновы. Но нет, за дверью раздавались шаги, и незнакомый мужской голос сказал:

— Снова кровь… Нет, она не жить, не жить… Да сядь ты, Борис! Твой трясение мозга нехорош.

«У них есть врач. Ясно. И моего “подопечного” Бориса они из подвала вытащили», — понял Дедим. Тут из-за двери, около которой замер сыщик, раздалось покашливание и голос Виктора:

— Они могут не врать относительно того, что банки после окончания работы не дают информацию о сделках.

— Чушь! — отозвался Пал-Пал. — С нашим банком такого не может произойти. А заставить свои финансовые конторы работать как угодно — это и есть теперь их жизненно важная задача. Пусть оставят свои совковые отговорки для политических брифингов. Я заставлю их шевелиться и не парить нам мозги! До утра мы ждать не будем, это уж точно.

Дедим, приготовив пистолет, с силой толкнул дверь и выстрелил из «стечкина» с глушителем в фигуру, стоящую около стола спиной. Пал-Пал, рявкнув, отскочил, дернув на пол сына, сидящего на стуле. Сыщик понял, что совершил ошибку. Играть в бесшумного лазутчика не следовало, так как очередь, которую пустил Грунов из автомата, схваченного им со стола, прогремела на все здание и его окрестности. Дедим успел отскочить к стене, но к нему уже бежали охранники и из «медпункта» выскочил Борис. Длинной очередью Димитриев уложил охранников и ранил Бориса — тот закричал, схватившись за плечо. Его глаза еще не привыкли после освещенной комнаты к темноте коридора, и он промахнулся, стреляя в нападавшего.

Грунов, давая короткие очереди, выскочил из комнаты. Он надеялся, что его поддержат «чужаки» из актового зала, но Эд и Стив лишь ближе придвинулись к стене, обменявшись короткими паническими взглядами. Русское «приключение», превращенное в кровавую бойню, окончательно сломило дух и этих мальчишек.

Дедим отбегал в сторону балкончика с пожарной лестницей, беспрерывно паля из автомата. Он понимал, что патроны почти на исходе, и потому мог надеяться только на свои быстрые ноги и ловкость. Но ярость будто влила силы в Грунова, который, переждав шквал огня, выскочил из комнаты-укрытия и в несколько прыжков оказался на низком балкончике, стреляя в Димитриева, прыгавшего вниз, на отмостку дома. Одна пуля прошила полу пиджака Дедима, другая обожгла шею. Сыщик пустил новую порцию очередей в сторону темной фигуры, выделявшейся на светлой стене. Все! Патроны в автомате кончились, но сыщик успел забежать за угол дома, уперевшись в стену. Порыв холодного вечернего ветра, принесший в глухой дворик звуки города, окативший свежестью, будто отрезвил, заставив сыщика вдохнуть полной грудью. Спасен!

Спецназ, наконец, проснулся и стал палить по балкону, с которого Грунов успел убежать внутрь здания. На стене, над головой Дедима появились две фигуры в экипировке «Альфы».

— Я — майор Димитриев! — крикнул Дедим.

— Давай, майор, лезь уже! — крикнул в ответ глухой голос. После чего со стены свесилась веревочная лестница, в которую сыщик вцепился мертвой хваткой и, подтянувшись из последних сил, стал карабкаться.

Пал-Пал поравнялся с Борисом, держа у бедра «кольт». Боевик стоял, привалившись к стене и держась за простреленную руку. В темноте Грунов не мог рассмотреть его лица, потому не ожидал резкой подсечки, от которой рухнул на пол.

— Что с Найджи? — крикнул Борис, наступая ногой на руку главаря, из которой выпал пистолет. — Мой друг не откликается. Почему?! Зачем ты убил Свища?! — Террорист нацеливал автомат на своего командира здоровой левой рукой. От боли и слабости рука ходила ходуном, террорист едва стоял на ногах, к горлу подкатывала тошнота: Дедим в запале хорошенько прошелся по его голове.

— О, как много вопросов, но я все тебе объясню, — выдохнул Грунов и вдруг, резко вскинув ноги, ударил ими по больной руке террориста. Тот вскрикнул и отскочил, пошатнувшись и едва не выронив автомат. Очередь прошила пол. Грунов моментальным, бешеным выпадом ноги ударил своего подельника в грудь. Борис рухнул, выпустив автомат. Не дав ему опомниться, Пал-Пал подскочил к поверженному и коротким жестом дернул его голову вбок. Хрустнули позвонки, и фигура Бориса, дернувшись, замерла.

— Все там будем, Боря. Все, — пробормотал Пал-Пал и, подняв пистолет с пола, влетел в комнату, где Виктор в очередной раз прятался под столом.

Выхватив мобильный из кармана, Пал-Пал набрал номер.

— Какого дьявола вы тянете?! Ждете, когда я вашему ищейке пришлю жену по почте?! В бандерольке, перевязанной черной ленточкой?! Да и некоторые заложники что-то засиделись. Вот думаю, с кого начать воспитательный процесс. У Певицы юная дочь совершенно прелестна.

— Не горячись, Грунов, не горячись, — ворчливо отозвался генерал Крутой. — В самом деле возникла проблема технического порядка. Думаешь, по мановению волшебной палочки денежки летают со счета на счет? Кое-кому приходится их собирать по сусекам, и вообще — где гарантии после всей этой стрельбы, что люди целы. Іде? Нам бы…