– Красота, – прошептала Астрая, все еще прижимаясь ко мне. Ее взгляд не отрывался от Ключа. – Как называется этот цветок?

– Цветик-семицветик, – ответил я, несколько удивленный, потому как ранее и слыхом не слыхивал о таком. Слова словно сами вылетали из моих уст, и это было непривычно. – По поверьям, если оторвать лепесток и произнести нужное заклинание, то он, облетев всю планету и коснувшись земли, исполнит любое желание.

– Попробуем? – Астрая даже руку протянула к цветку.

– Ага, щаз! – я резко отвел цветок в сторону. – А потом начинай все сначала? Никто не знает, где он упрячется в этот раз.

– А я все время гадала: кто и куда их прятал? На Хранителя, на Творца и Ангелов грешила. Все оказалось куда проще?

– Меня сейчас больше занимает другой вопрос: где мы оказались и как отсюда выйти. Слышишь, цветок невиданный, подскажи, а? Ну, хоть лепестком шевельни для ориентации!

И что вы думаете? Подействовало! Свет бриллианта, который теперь был похож на огромную каплю росы, из вертикального преломился в горизонтальный, указывая нам путь. Я с сожалением отпустил гибкое тело Астраи, но ладошку девичью продолжал сжимать крепко и нежно. Мы двинулись в ту сторону, куда указывал нам камень. Тоннель был довольно широк, чтобы мы могли идти вдвоем плечо к плечу. Иногда по стенам пробегали какие-то картинки, временами в воздухе возникали миражи. Мы сначала не понимали, что они обозначают, лишь с удивлением узнавали в них знакомые контуры, пока Астрая, с ее аналитическим умом, вдруг не воскликнула:

– Да это же наши Миры! Ну, точно же! Смотри, смотри, как все просто!

Я видел теперь, насколько отличны мы друг от друга, то есть научники от магов. Наш Мир Творец создавал плоским, огромным, безграничным, покоящимся на огромной черепахе, которая, в свою очередь, плавала в безмерном море. В этом море было множество обитаемых миров, планет, галактик, туманностей. В нем летали тяжелые космические крейсеры и легкие разведчики. А черепаха все время менялась, впитывая в себя от моря и суши и перераспределяя наши энергетики друг другу через свою голову, которая была похожа…

– Как все просто, – прошептала Астрая восхищенно. – Вот они, наши Миры. Ты живешь на плоской Великой планете магов, я – в океане научников, а Пограничье – это и есть черепаха, вместо головы которой – Земля.

– И если наши Миры начнут проникать друг в друга… – продолжил я.

– Тогда черепаха, погибнет, твердь и вода смешаются, превратившись в грязь…

– В которой жизнь уже невозможна.

Мы шли и смотрели, словно школяры, в каких муках Творец создавал Миры, как рушились они, не имея опоры, как воссоздавались раз за разом, пока энергетика двух Миров не родила черепаху, которая, наконец, стабилизировала весь процесс становления Великой Вселенной. Я так подозреваю, что нам показали упрощенный, под наше убогое понимание адаптированный, вариант, ибо на практике все намного сложнее. И море – не море вовсе, а твердь – не твердь. Чем же является сама черепаха – одному Творцу ведомо.

Занятые развернутыми картинками, мы шли по тоннелю, не замечая ни разветвлений, ни поворотов. Краем сознания я отмечал, что луч бриллианта указывал в нужное нам ответвление, куда несли нас наши ноги, не подчиняясь отвлеченному разуму. Всецело же обратил я на это внимание, когда демонстрация закончилась. Мы еще немного прошли в совершенной тишине, нарушаемой только отзвуками наших шагов, пока путь нам не преградила дверь. Странно, но это была обыкновенная дверь, оббитая железом, без ручки, без замка, выпуклая, словно холм.

– Что дальше? – спросила Астрая, хотя, подозреваю, что вопрос ее был чисто риторический.

Я поднес Ключ, ища, куда бы его вставить, но ни одного углубления не нашел. Тогда я дотронулся до двери. Железо на ощупь было теплым, словно живым. Я толкнул дверь рукой, затем плечом. Астрая по мере сил помогала, однако толку от этого не было. Дверь даже не шелохнулась.

– Приплыли, – констатировала девушка упавшим голосом.

– Да уж, – согласился я. – А выход-то должен быть, иначе никак. Что ж мы, так и останемся здесь навсегда?

– Может, назад пойдем?

– Нет, назад нельзя. Видишь, Бриллиант светит только вперед. А ежели он погаснет? Заблудимся, тогда вообще не вернемся.

Со злости я ударил дверь ногой. И знаете что? Нога моя погрязла в металле, словно в черноземе рыхлом. Так и стоял я: одна нога на полу, вторая – на двери. Но самое интересное было в том, что неудобства мне это никакого не представляла. Астрая, глядя на меня, и сама осторожно ступила на дверь, потом перенесла на нее вторую ногу, и теперь висела параллельно полу. О как! Куда же делать гравитация?

Я перенес вторую ступню на дверь, осмотрелся. Теперь тоннель оказался глубоким, без вершины, колодцем, на дне которого стояли мы с Астраей. Цветок как-то сам выпал из руки и осторожно, словно лист осенний, опустился на поверхность. Она тут же покрылась травой, прораставшей прямо на глазах. Трава приподняла цветок, который самостоятельно рос на стебле, тянулся ввысь. Стены колодца заволоклись туманом, настолько густым, что, вытянув руку в сторону, я ощутил капельки влаги на ладони.

– Что происходит? – спросила Астрая.