4. Где мое место? Это вопрос корней и главных отношений.

5. Если меня не станет, то кто будет по мне скучать? Это вопрос человеческой привязанности.

6. Существуют ли обязательства? Это вопрос, касающийся этики обязательств в отношениях и надежды, порождаемой ими.

7. Какова цель жизни, в частности, моей жизни в ее временной последовательности? Это вопрос личного смысла существования.

8. Насколько рискованно жить искренне? Этот вопрос касается возможной экономической или психологической несостоятельности и возможность жизни, противоречащей природе конкретного человека.

9. Какова моя судьба? Это вопрос моих целей и амбиций в настоящем, моих надежд на то, что оставленное мной на Земле наследие будет достойным, и, возможно, на некий «подъем» к небесной бесконечности.

10. Итак, кто я? Это тот же вопрос, который был обозначен первым в списке, он включает того, кем я стремлюсь быть в этом мире непрерывно сокращающихся моментов моего земного существования.

Все эти важнейшие вопросы рождаются благодаря уникальной человеческой способности к размышлению, на развитие которой должно быть направлено обучение, построенное в соответствии со стадиями развития. Последовательность вопросов подчиняется круговой логике, поскольку вопросы 1 и 10, разделенные полным циклом размышления, в действительности одинаковы. Конечно, на эти вопросы нет окончательных ответов. Мы не статичны, мы развиваемся и взаимодействуем, стремясь к достойной жизни, а не к существованию, и находя облегчение и удовлетворение в этом процессе.

К сожалению, в основном традиционное образование дает нам знания обо всем на свете, кроме нашей природы. Поэтому неудивительно, что наши проблемы носят зачастую личный и межличностный характер и являются эмоциональными, а не техническими. Понимание того, как мы действуем по отдельности и в наших отношениях, не должно принадлежать только специалистам – психологам, психотерапевтам и психиатрам. Понимание настроений и смыслов есть неотъемлемая часть человеческого бытия. Для этого необходима определенная «грамотность», способности и навыки, отличные от тех, которые оцениваются в формальном обучении, и в первую очередь относящиеся к эмоциональной, этической и духовной сферам жизни.

Изучая человеческую индивидуальность, мы должны иметь в виду не только наши гены, пол, социальные роли, стиль жизни, стремления и действия. Мы есть наше прошлое и наше настоящее в «данный момент». Будущее еще только предстоит определить и пережить. Человеческую индивидуальность можно представить в виде «истории жизни», истории о себе, которую мы можем рассказывать снова и снова себе и другим. Наша история – это «документ», «евангелие», евангелие от меня и от вас. Я верю, что такие «истории» жизни, как и сама жизнь, священны.

Пытаясь понять себя и порой бессвязные фрагменты и мутные воды нашей жизни, мы создаем «текст», состоящий из слов и образов. Некоторые отваживаются опубликовывать свои автобиографии, связывая фрагменты, в основном, хронологически, хотя «История жизни» драматурга Артура Миллера является захватывающим исключением из этой закономерности. Немногие, еще более отважные, оставляют нам описания своих духовных поисков (например, Филип Тойнби и Лоран Харнскот). В таких документах всегда не хватает некоторых фрагментов либо из-за того, что они забываются, либо из соображений тактичности по отношению к окружающим, либо из-за сознательного нежелания представлять всю историю полностью. Попечительская работа, в широком смысле слова, от добрососедских отношений до психиатрии, предполагает помощь людям в объединении фрагментов их жизни в единую историю. Эти фрагменты иногда разбросаны и перепутаны из-за психического нездоровья, одиночества и отсутствия семейных корней.

Необходимо признать чудесное и уязвимое состояние детей, чьи «евангельские истории» еще только начинаются. Мы должны обеспечить внимание и восхищение культуры матерям и отцам, выполняющим свои родительские обязанности, от чего в буквальном смысле зависит все будущее. Мы не можем создать лучшего общества без таких разумных и опирающихся на результаты исследований практических и эмоциональных вложений. Мы забываем, что дети, живущие сегодня, являются наследниками векового рукотворного «холокоста», который влияет на последующие события. Осознав эту реальность, мы начали бы без устали работать над созданием историй любви, которые оставили бы в прошлом печальные факты психологического и духовного геноцида столь многих детей и младенцев в наши дни. Хотя спасительное вмешательство в будущем возможно, в целом это более сложные и, соответственно, более затратные меры.

Некоторые шрамы эмоционально тяжелого детства, возможно, никогда не исчезнут навсегда. Самая серьезная погрешность структуры нашего исторического наследия состоит в том, что мы не ценим детей и тех, кто заботится о них. И такое пренебрежение гарантирует, что большая часть наших усилий, направленных на социальное и образовательное развитие, будет потрачена впустую. Наивысшее удовлетворение наибольшего числа людей – вот цель, которую, к сожалению, крайне редко обсуждают, а еще реже пытаются претворить в жизнь политические партии и правительства.