Эйде всегда казалось, что она бы не смогла. Сразу пошла бы ко дну.

А утонуть без борьбы оказалось много труднее, чем плыть!

Никто не придет и не спасет. Люди - равнодушнее застывшего в зимнем сне леса. В котором скоро застынет и бездыханное тело Эйды.

Нависает чужой злобный лик, клонится к земле собственное тело. Холодит спину снег. Тянется к горлу голодный нож.

Засасывает зыбучая трясина...

Это-то откуда?! Эйда никогда не тонула в болоте! Она всегда их смертельно боялась. И вообще - воды...

С каждым прерывистым вздохом - всё ближе ржаво-багровое лезвие! А второй волчий капкан - на шее, и всё труднее ослаблять хватку. Уже почти невозможно...

Руки болят нещадно. Но сильнее им не стать! Эйда - не Ирия!

...
– Эйда, почему ты не можешь?
– улыбается сверху ловкая как белка сестра.
– Это же так легко. Дай руку. Смотри - как всё здорово видно с дерева!

– Ири, бесполезно - у меня никогда не получится...

Воздух исчезает - вместе с ледяным лесом и чернеющим небом. Остается лишь луна. Чтобы вслед за прочим раствориться во тьме! Потом...

Чёрно-зеленый частокол плывет мимо, унося жизнь...

Холод зимней лиарской ночи вымораживает сердце. Последним, что Эйда увидит, будет не лес и даже не алая луна.

Последней станет ненависть - в глазах Карлотты!

Тяжелеет пелена кровавого тумана. В ней всё слабее чернеет частокол зимних деревьев. И человеческий силуэт...

– Дамы, вам не кажется, что сейчас не время?
– мягкий, чуть насмешливый мужской голос донесся откуда-то издалека. Совсем. Из заморской страны Хеметис...

И всё скрыла душная тьма.

3

Труп неизвестного на снегу сомнений не оставил. Насчет намерений Карлотты.

И Алан, и всеславовцы - последние дураки, если предположат, что похитителя убили свои. Даже если "слишком много знал" - нашли бы другое место и время.

Невзрачное лицо, крепко сбитая фигура. Нейтральная одежда простонародья. Нож в руке - не помог! Как и нож за голенищем.

Портрет деревенского парня. Всё портит лишь разряженный пистолет.

Что Карлотта - просто пленница новых похитителей, хорошо. Плохо, что за лиарскими деревьями табун коней спрячут - не найдешь, не то что засаду. Не говоря уже о двух женщинах.

Днем, верхами - у погони есть шанс. И неплохой.

Но ночью не спасут никакие факелы. Между елово-сосновыми лапами, по бурелому... А Таррентская ведьма - к гадалке не ходи!
– львиную часть пути проделает по поваленным стволам деревьев. Что и вовсе спутает последние следы.

Темный подери лиарские деревья, лиарских ведьм, лиарских похитителей! И круглую луну - так не вовремя скрывшуюся за облаками!

А не найди погоня тело - Эдингем до сих пор гадал бы, в ту ли сторону бегут. Но вряд ли даже Карлотта станет и дальше метить путь вражескими трупами...

Алан едва сдержал горький, циничный смех. Еще не хватало истерики - перед всеславовцами!

Вздохнув, он приказал второму десятку идти вперед.

Разведчики вернулись через полчаса. И сердце рухнуло в пропасть. Бездонную.

Они привели Карлотту. Одну.

Если она что-нибудь сделала с Эйдой! Рука сама тянется к пистолету...

Хотя кто даст пристрелить графиню - даже бывшую? Свои же не позволят. Не говоря уже о словеонцах.

– Где ваша дочь?!
– шагнул к змее в человечьем обличье Эдингем.

– Ищите!
– пожала плечами Карлотта.

Холодно-издевательская усмешка - куда там капитану Гарсие! Алан едва сдержался, чтобы не стереть ее ударом наотмашь.

– Эйду увезли. Мне удалось сбежать. Это - всё.

– Кто похитители?!
– прорычал Эдингем, не стесняясь ни своих, ни чужих.

– Не знаю. Они не успели представиться, - еще ядовитее усмехнулась "сестра Валентина".

– Связать ее!
– махнул Алан своим.

– Что вы себе позволяете?!
– прошипела Карлотта. Тщетно вырываясь из хватки солдат.

Она оказалась сильной - куда сильнее большинства женщин. Но и этой гадюке с четырьмя мужчинами не совладать.

Эдингем горько и мстительно усмехнулся в ответ.

– Это... так добровольно вы везете ее в Лютену?!

Капитан Ярослав Мировский, Темный его забери! Белокурый и надменный красавец, о чьем присутствии Алан успел забыть напрочь.