Шрифт:
Еще одним источником раздражения было финансирование деятельности Валленберга. Неясностей тут было так же много, как и в вопросе инструкций: поручение носило настолько уникальный характер, в него было вовлечено столько сторон, что не было понятно, как, кем и на что должны расходоваться денежные средства. Например, не было четкой границы между деятельностью Рауля и работой Красного Креста, особенно вначале.
Расходы на акцию спасения должны были покрываться Управлением по делам военных беженцев, в свою очередь получавшим средства от еврейских организаций, отдельных американских евреев и американского правительства. Одновременно подчеркивалось, что деньги, заранее предназначенные конкретно на работу по спасению, нельзя использовать на покрытие административных расходов шведской миссии.
Часть средств приходила от Лауэра или через него, но это были главным образом деньги на конкретные цели.
Непроясненность вопросов финансирования привела к тому, что вначале у Валленберга было мало средств. Восемнадцатого июля он писал Лауэру, что “очень сильно недостает платежных средств и поэтому трудно раздобыть пенгё” (название венгерской валюты). Двадцать третьего июля по телефону Рауль попросил Лауэра донести это до Айвера Олсена, что тот и сделал на следующий день. Однако реакции не было, и в следующем письме Лауэру Рауль объяснил, что не может каждый раз, прежде чем на что-то потратить деньги, дожидаться формального одобрения своих планов:
Я не могу постоянно говорить об этом по телефону, хотя МИД желает, чтобы все шло через них. Я прошу тебя проследить, чтобы деньги были отправлены и меня об этом уведомили. За всем остальным прослежу я. Однако при условии, что это будет сделано быстро. Здесь много нуждающихся в помощи и большие страдания. Деньги в принципе пойдут отдельным лицам, Красному Кресту, церквям, а также частным лицам, показавшим, что они способны помогать евреям [29] .
29
Недатированное письмо, написанное в начале августа, а не в начале июля, как утверждается в Levine 2010, стр. 190.
Пятого августа Олсен наконец перевел 50 тыс. крон будапештской миссии “на работу Швеции по спасению евреев Венгрии”. Как ни странно, одновременно он сообщил, что не знает, должна ли эта сумма быть использована Красным Крестом или Валленбергом. Неуверенность отчасти объясняет проволочки: в УВБ не очень представляли себе, как “выглядит” акция по спасению и как должны быть использованы средства.
Сотрудники шведской дипломатической миссии в Будапеште. Справа налево: посланник Иван Даниэльсон, Денеш фон Мезеи, Маргарета Бауэр, представитель Красного Креста Вальдемар Лангле, Пер Ангер. Крайний из стоящих слева – Бела Галантаи, жених Биргит Брюлин (сидит).
Когда Пер Ангер, будучи в Стокгольме в середине августа, встретился с Олсеном, тот заверил, что “никаких трудностей с постоянным предоставлением средств для недавно начатой деятельности Валленберга возникать не будет”. Однако финансирование работы Рауля продолжало идти со скрипом. Американцы желали видеть дополнительные подтверждения того, что средства не используются в административных целях. Олсен жаловался, что не получает от Валленберга никаких отчетов. Кроме того, у американцев вызывало неудовольствие, что перевод средств происходил частным путем, через Лауэра, а не через МИД. В результате Лауэр почувствовал, что “очень устал от всего этого”. Поэтому 23 августа он написал резкое письмо Олсену с ответом на его жалобы. Он подчеркнул, что “г-н Валленберг трудится чрезвычайно напряженно, часто по 16–17 часов в день”, что ему было “при таких обстоятельствах физически невозможно писать отчеты сразу нескольким лицам” и что Рауль не виноват, что МИД не пересылал его отчеты в УВБ. Деньги, о которых просил Рауль, пойдут только на различные акции по спасению евреев и ни на что другое, заверял Лауэр, заканчивая письмо вопросом о доверии:
Если вы не доверяете г-ну Валленбергу, было бы гораздо лучше сказать мне об этом, чтобы он мог прекратить свою работу в Будапеште и вернуться домой. Вы должны понять, г-н [Олсен], что г-н Валленберг не только отдает все свое время и силы ради помощи оказавшимся в беде людям, но и в некоторых ситуациях рискует своей жизнью. Я чувствую определенную моральную ответственность за г-на Валленберга и поэтому весьма желал бы, чтобы г-н Валленберг не продолжал свою работу в Будапеште, в случае если он не пользуется Вашим доверием и помощью.
В результате этого обмена мнениями, во-первых, отчеты Рауля начиная с сентября пересылались американской и британской миссиям, а во-вторых, Лауэр 28 августа открыл специальный счет на имя Рауля в Enskilda Banken. Суммы, прошедшие через этот счет, были, правда, не так уж велики, их оценивают примерно в 250 тыс. крон, что сегодня соответствует 5 млн крон (или 500 тыс. евро). По-настоящему крупные вклады на акцию Валленберга приходили напрямую от американских еврейских организаций, прежде всего от “Джойнта” (Американского еврейского объединенного распределительного комитета), на счета Валленберга в Швейцарии. Согласно одному источнику, суммы этих вкладов исчислялись 2,5 млн долларов (на сегодняшний день – около 50 млн долларов).
Временные паспорта и другие охранные документы
Венгерские евреи, тесно связанные с Швецией, начиная с середины июня стали получать “временные паспорта” – собственно, тот вид документа, который выдается шведскому гражданину, если он лишился своего обычного паспорта. Не без колебаний, но такие паспорта принимались венгерским Бюро иностранцев – в основном благодаря хорошим связям заведующего канцелярией миссии Денеша фон Мезеи. Чтобы обладатель такого паспорта был признан в качестве шведского подданного, Бюро требовало специального подтверждения от миссии. На основе этого Бюро, в свою очередь, выдавало удостоверение, освобождающее данное лицо от необходимости носить звезду Давида и выполнения других постановлений о евреях.