Но она не обращала никакого внимания на его слова. Она быстро подошла к плите,

на которой так аппетитно румянились тефтели.

— Может, и мне наконец-то удастся съесть хоть одну тефтельку после всего того, что

пришлось пережить в этот вечер, — сказала она.

Но тут из открытого окна раздался голос:

— Эй! Хозяева дома? Не насидеться ли у вас двух-двух-тефтелек?

На подоконнике сидел довольный Карл сон и широко улыбался. Увидев его, Малыш

не смог удержаться от смеха.

— Ты прилетел сюда с балкончика?

Карл сон кивнул:

— Точно. И вот я опять с вами! Вы, конечно, мне рады… особенно ты, женщина,

стоящая у плиты!

Фрекен Бок держала в руке тефтельку — она как раз собиралась сунуть ее в рот, но

при виде Карловна застыла, уставившись на него.

— Никогда в жизни не видел такой прожорливой особы, — сказал Карл сон и, сделав

большой круг над плитой, схватил на лету несколько тефтелей и быстро сунул их в

рот. Потом он стремительно взмыл к самому потолку.

Но тут фрекен Бок как с цепи сорвалась. Она заорала не своим голосом, схватила

выбивалку для ковров и, размахивая ею, погналась за Карлсоном:

— Ах ты озорник! Да что же это такое! Неужели мне так и не удастся тебя выгнать?

Карл сон, ликуя, кружил вокруг лампы.

— Геи, геи, вот теперь-то мы позабавимся на славу! — крикнул он. — Так весело мне

не было с тех пор, как папочка гнался за мной с мухобойка! Я тогда был маленький, но помню, тогда мы тоже здорово позабавились!

Карл сон метнулся в большую комнату, и снова началась бешеная погоня по всей

квартире. Впереди летел Карл сон — он кудахтал и визжал от удовольствия, за ним

мчалась фрекен Бок с выбивалкой для ковров, за ней еле поспевал Малыш, а позади

всех скакал Бимбо, бешено тявкая.

— Геи, гей! — кричал Карл сон.

Фрекен Бок не отставала от него, но всякий раз, когда она уже готова была его

схватить, Карл сон взмывал вверх, под самый потолок. А когда фрекен Бок начинала

размахивать выбивалкой, ему всегда удавалось пролететь мимо, едва ее не

коснувшись.

— Эй, эй, чур, не бить по ногам, так я не играю! — кричал Карл сон.

Фрекен Бок запыхалась, но продолжала подпрыгивать, и ее большие босые ноги

шлепали по паркету. Она, бедняжка, так и не успела еще обуться — ведь весь вечер

ей пришлось гонять по квартире. Она очень устала, но сдаваться не собиралась.

— Ты у меня дождешься! — кричала она, продолжая погоню за Карлсоном.

Время от времени она подпрыгивала, чтобы стукнуть его выбивалкой, но он только

смеялся и набирал высоту. Малыш тоже хохотал до слез и никак не мог остановиться.

От смеха у него даже заболел живот, и, когда все они в третий раз очутились в его

комнате, он кинулся на кровать, чтобы хоть немножко передохнуть. Смеяться у него

уже не было сил, но он все же стонал от смеха, глядя, как фрекен Бок мечется вдоль

стен, пытаясь поймать Карлсона.

— Геи, гей! — подбадривал ее Карлсон.

— Я тебе всыплю за это «геи, гей»! — кричала, едва переводя дыхание, фрекен Бок.

Она с остервенением размахивала выбивалкой, и в конце концов ей удалось загнать

Карловна в угол, где стояла кровать Малыша.

— Ну вот, — воскликнула она с торжеством, — попался, голубчик!

Но вдруг она издала такой вопль, что у Малыша загудело в ушах. Он перестал

хохотать.

«Эх, Карл сон попался», — подумал он.

Но попался не Карл сон. Попалась фрекен Бок; большой палец ее правой ноги угодил

в мышеловку.

— Ой, ой, ой! — стонала фрекен Бок. — Ой, ой, ой!

Она подняла ногу и в ужасе уставилась на странную вещь, вцепившуюся в ее

большой палец.

— Ой, ой, ой! — завопил уже Малыш. — Подождите, я сейчас ее раскрою… Простите,

я этого не хотел…

— Ой, ой, ой! — продолжала вопить фрекен Бок, когда Малыш помог ей высвободить

палец и к ней вернулся дар речи. — Почему у тебя мышеловка под кроватью?

Малышу было очень жаль мышеловки, и он сказал, запинаясь: