Но тут фрекен Бок молитвенно протянула к нему руки:

— Нет, нет, нет, умоляю, что угодно, но сегодня нам нужен покои.

— Покои, а то как же! Но прежде всего нам нужен, конечно, завтрак, — сказал

Карл сон и одним прыжком оказался у кухонного стола.

Там фрекен Бок уже положила приборы для себя и Малыша. Карл сон сел перед

одним из них и взял в руки нож и вилку.

— Начинаем! Давайте завтракать! — Он приветливо кивнул фрекен Бок. — Ты тоже

можешь сесть с нами за стол. Возьми себе тарелку и иди сюда.

Он раздул ноздри и вдохнул пряный запах.

— Что нам дадут? — спросил он, облизываясь.

— Хорошую взбучку, — ответила фрекен Бок и еще яростней принялась мешать соус.

— Ее ты, уж во всяком случае, заслужил. Но у меня так ноет все тело, что, боюсь, я

уже не смогу гоняться за тобой сегодня.

Она вылила соус в миску и поставила ее на стол.

— Ешьте, — сказала она. — А я подожду, пока вы: кончите, потому что доктор сказал,

что мне во время еды нужен полный покой.

Карл сон сочувственно кивнул.

— Ну да, в доме, наверно, насидеться несколько завалявшихся сухариков, которые ты

сможешь погрызть, когда мы покончим со всем, что на столе. Примостишься на

краешке стола и погрызешь, наслаждаясь тишиной и покоем.

И он торопливо наложил себе полную тарелку густого мясного соуса. Но Малыш взял

совсем капельку. Он всегда с опаской относился к новым блюдам, с такого соуса он

еще никогда не ел.

Карл сон начал строить из мяса башню, а вокруг башни крепостной ров,

заполненный соусом. Пока он этим занимался, Малыш осторожно попробовал

кусочек. Ой! Он задохнулся, слезы выступили на глазах. Рот горел огнем. Но рядом

стояла фрекен Бок и глядела на него с таким видом, что он только глотнул воздух и

промолчал.

Тут Карл сон оторвался от своей крепости:

— Что с тобой? Почему ты плачешь?

— Я… я вспомнил одну печальную вещь, — запинаясь, пробормотал Малыш.

— Понятно, — сказал Карл сон и отправил в рот огромный кусок своей башни. Но

едва он проглотит его, как завопил не своим голосом, и из его глаз тоже брызнули

слезы.

— Что случилось? — спросила фрекен Бок.

— На вкус это лисий яд… Впрочем, тебе самой лучше знать, что ты сюда подсыпала,

— сказал Карл сон. — Бери скорей большой шланг, у меня в горле огонь! — Он утер

слезы.

— О чем ты плачешь? — спросил Малыш.

— Я тоже вспомнил очень печальную вещь, — ответил Карл сон.

— Какую именно? — полюбопытствовал Малыш.

— Вот этот мясной соус, — сказал Карл сон.

Но весь этот разговор не пришелся по душе фрекен Бок.

— Как вам только не стыдно, мальчики! Десятки тысяч детей на свете были бы

просто счастливы получить хоть немного этого соуса.

Карл сон засунул руку в карман и вытащил карандаш и блокнот.

— Пожалуйста, продиктуйте мне имена и адреса хотя бы двоих из этих тысяч, —

попросил он.

Но фрекен Бок не желала давать адреса.

— Наверно, речь идет о маленьких дикарях из племени огнеедов, все понятно, —

сказал Карл сон. — Они всю жизнь только и делают, что глотают огонь и серу.

Как раз в эту минуту раздался звонок у двери, и фрекен Бок пошла открывать.

— Пойдем, посмотрим, кто пришел, — предложил Карл сон. — Быть может, это кто-

нибудь из тех тысяч маленьких огнеедов, которые готовы отдать всё, что у них есть,

за эту пламенную кашу. Нам надо быть начеку, вдруг она продешевит… Ведь она

всыпала туда столько лисьего яда, а ему цены нет!

И Карлсон отправился вслед за фрекен Бок, а Малыш не захотел от него отстать. Они

стояли в переднеий за ее спиной и слышали, как чей-то незнакомый голос произнес:

— Моя фамилия Пеёк. Я сотрудник шведского радио и телевидения.

Малыш почувствовал, что холодеет. Он осторожно выглянул из-за юбки фрекен Бок и

увидел, что в дверях стоит какой-то господин — один из тех красивых, умных и в

меру упитанных мужчин в самом расцвете сил, о которых фрекен Бок сказала, что

ими на телевидении можно пруд прудить.

— Могу я видеть фрекен Хильдур Бок? — спросил господин Пеёк.