— Это потому что сегодня ты не мыслила ясно.

Я поворачиваю направо, а нам навстречу по коридору идут два огромных парня в футбольных кофтах.

— Я знаю. Быть пьяной — странно.

Он накрывает рот ладонью, чтобы заглушить смех.

— Боже мой. Я тебя так люблю. Особенно, когда ты говоришь подобные вещи.

— Какие?

Он качает головой, все еще улыбаясь, когда мы заходим в лифт.

— Никакие. Не важно. Хотя я умираю от любопытства узнать, почему у тебя зеленый ботинок.

Я вытягиваю голову, чтобы посмотреть через плечо на пятку своего кроссовка, а он нажимает кнопку моего этажа.

— Я наступила на один баллончик с краской, когда мы с Кайденом боролись за другой.

— Как бы мне хотелось это увидеть.

— Я и не сомневаюсь.

Двери лифта открываются, и мы поворачиваем в коридор, останавливаясь в самом конце у моей двери. С другой стороны слышится хихиканье и стук, а в воздухе пахнет дымом.

Сет развязывает красный шарф на дверной ручке и держит его перед моим лицом.

— Это для чего?

— Это значит, что я не могу войти внутрь. — Я забираю у него шарф, вешаю его на дверную ручку и устало вздыхаю. — Я так устала.

— Она занимается сексом, что ли?

Мою кожу обдает теплом.

— Не знаю... наверно.

Его пальцы обхватывают верхнюю часть моей руки, и он тащит меня к лифтам.

— Пошли, уложим тебя спать.

Я тороплюсь за ним.

— Куда мы идем?

— Спать.

Когда мы доезжаем до нижнего этажа, он уводит нас из шумного холла и направляется на улицу, а потом заворачивает за угол к своему зданию.

— Будешь спать в моей комнате. Все равно моего соседа никогда нет, поэтому я займу его кровать, а ты можешь спать на моей.

Мне хочется его обнять, но я боюсь, что, если отпущу его, то упаду от навалившейся на меня сонливости.

— Спасибо. Я так устала.

Когда мы подходим к его двери, он набирает код, чтобы открыть дверь, и заводит меня внутрь, включая свет. Кровать его соседа пустует и завалена грязным бельем. Со стороны Сета царит порядок, за исключением рядов пустых банок из-под энергетических напитков на компьютерном столе — Сет одержим энергетическими напитками.

— Он никогда здесь не спит? — спрашиваю я, пиная ногой пустую банку из-под содовой.

Он качает головой и скидывает с себя куртку.

— Думаю, он меня боится.

Я надуваю губы, складывая руки в рукавах рубашки Кайдена.

— Мне жаль. Не знаю, насколько это важно, но он дебил.

— Не нужно сожалеть, малышка. — Он вытряхивает мелочь и кошелек из карманов и складывает их на комоде рядом с лампой. — Ты самый понимающий человек из всех, кого я встречал.

Он начинает расстегивать рубашку, и я обнимаю его руками.

— А ты самый замечательный человек на свете.

Смеясь, он хлопает меня по голове.

— Ага, посмотрим, будешь ли ты так же думать, когда утром испытаешь свое самое первое похмелье.

Я с радостью плюхаюсь на его кровать. Взбив подушку, я поворачиваюсь на бок и гляжу на фотографию его и парня с темными волосами и ярко-голубыми глазами. — Сет, это он? На той фотографии.

На ответ у него уходит минута.

— Да, это он. Его зовут Брайден.

Брайден похож на футболиста: сильные плечи, поджарая грудь и рельефные руки. Одной рукой он обнимает Сета за плечи. Они выглядят счастливыми, но в глубине души один из них — нет. Один из них выдаст другого, когда слухи об их любви, словно рой пчел, начнут разноситься по всей школе. Один из них будет смотреть, как другого избивают. Мне хочется спросить, почему он сохранил фотографию — почему она висит на стене, — но ему неловко об этом говорить.

Он выключает свет на другом конце комнаты, кровать скрипит, когда Сет ложится. Между нами повисает тишина, и я сворачиваюсь калачиком, уткнувшись лицом в подушку и закрыв глаза.

— Можно тебя кое о чем спросить? — вдруг спрашивает Сет.

Мои веки открываются.

— Конечно.

Он медлит.

— Тебе когда-нибудь снятся кошмары о том, что с тобой произошло?

Я зажмуриваю глаза, вдыхая аромат рубашки Кайдена.

— Все время.

Он делает выдох.

— Мне тоже. Похоже, я не могу от них избавиться. Каждый раз, когда я закрываю глаза, то вижу только ненависть на их лицах и надвигающиеся на меня кулаки и ноги.

Я с трудом сглатываю.

— Иногда, клянусь, я до сих пор чувствую его запах.

— Я чувствую запах грязи и вкус крови, — шепчет он. — И чувствую боль.

Он затихает, и меня накрывает необходимость его утешить. Я переворачиваюсь на бок, встаю с кровати и опускаюсь на матрас рядом с ним. Он поворачивается ко мне, его лицо — лишь очертание в лунном свете.

— Может, сегодня нам не будут сниться кошмары, — говорю я. — Может, все будет по-другому.

Он вздыхает.

— Я очень на это надеюсь, Кэлли. Правда, надеюсь.