Разговор зашел в тупик. Других названий клавишных инструментов я не знала. И что он выпендривается? Большой и черный, значит – рояль!

Если он все-таки на колесиках и разгонится, то припечатает меня к двери.

И еще – на нем какая-то фигня расположилась. Вроде бы метрономом называется. Я ее только по телеку видела. И слышала пару раз в городе – звук такой странный по громкоговорителям включали. Неприятный, между прочим. Его в войну вроде бы использовали – чтоб народ удирал перед бомбардировками.

Вопреки всякой физике, стрелка метронома плавно начала движение.

И тут мне стало по-настоящему страшно. Придерживая дверь всем телом, я все-таки выкрутила палец из отверстия. Кожу саднило как при ожоге. Метроном деловито продолжал отсчитывать ему только ведомые секунды.

Осторожность не помешает – я развернулась и прислонилась спиной к стене. Так и есть – пустая комната, рояль, метроном. Никого нет – а стрелка качается.

– Эй, хватит меня пугать! – предупредила я неизвестного фокусника.

Метроном одумался и остановился.

– Ну да, так я и поверила! Небось, ниточку привязал, – я кинулась к нему, размахивала руками, но быстро поняла, что никакой нитки нет и в помине.

И ничего страшного в нем нет – треугольная пирамидка и стрелочка на ней. Я, недолго думая стрелочку качнула.

Она качнулась. И я качнулась. Влево. По идее – должна была рухнуть на пол. Но получилось только прикосновение. Потом тело мягко пошло обратно и, следуя движению метронома, накренилось вправо. Так мы и качались. Я – как неваляшка, а метроном останавливаться не спешил.

– Прикольно смотришься, – довольный он был, этот Голос.

Словно предполагал, что я попытаюсь что-нибудь предпринять и вырваться из глупого положения. Наверное, повеселиться хотел. Ага! Даже делать ничего не стану. Все равно тело как деревянное. Минут пять еще качалась. Даже голова закружилась. Метроному надоело и он замер. Рухнув на пол, я была рада прекращению этого странного издевательства. Лежать гораздо приятнее, чем изображать маятник.

– Все-таки ты и есть рояль, – просто так, для поддержания беседы упорствовала я, надеясь вывести Голос на чистую воду.

– Вот привязалась, придумай версию поумнее. Говорящих роялей не бывает. Ты не знала? Ну, что молчишь? Придумала новое объяснение?

Вот дела. Ему и правда хочется поиграть в угадайку.

– А вопросы задавать можно?

– Задавай. На три отвечу. Только, чур, прямые вопросы не задавать.

Блин, как в детской сказке. И что со мной будет, если я не пойму, что за хрень тут творится?

Хотелось придумать каверзный вопрос, такой, который вмиг выведет Голос на чистую воду.

– А ты сколько весишь?

Мне казалось, что я супер-гений. Сейчас он ответит и тут-то я его прижучу. Сразу соображу кто он такой.

– Как трехчасовая домовая мышь, – с гордостью сообщил голос.

Ей богу – он явно гордился своим немыслимым весом, как достижением.

– Пипец! Здоров ты врать! – лелея опухший палец, рассердилась я.

– Я вообще никогда не вру. Больно надо.

– Тогда я тебя не боюсь!

– А вот это зря. Я сейчас с тобой такое сделаю!

И он сделал. Выполнил свою угрозу. Мои ноги начали подниматься в воздух. Пока я не зависла в горизонтальном положении. Ни фига себе водочки выпила!

– Ну и как тебе?

– Круто. Чтоб трехчасовая мышь была способна на такое…

– Я – не мышь! И не рояль! А ты – дура!

– Вова, – тихо позвала я, рассматривая пол, запыленный и весь в мелком мусоре.

Ничего хорошего, если Вова придет сюда на мой зов и застукает меня в таком виде. И в таком месте. Вместе с помесью рояля и младенца домовой мыши.

Но кто-то должен меня спасти?

– Зови. Громче кричи. Он придет и голову твою фасолью нафарширует. Засунет в духовку, запечет, а потом засунет тебе в рот сухарик.

– На кой черт мне сухарик во рту?

– А чтоб не закрывался. Так удобнее ложкой фасоль доставать. Но сначала он выковырнет твой запеченный язык. Ммм, знаешь как это вкусно?

Я всерьез задумалась над процессом поедания моей головы.

– Ни фига. Самое вкусное – мозг. А его через рот не выжрешь.

– Так он через уши пролезет. У него много всяких столовых приборов. Ты ведь и сама это знаешь.

Что есть, то есть – у Вовы всего много. Интересно, а как он будет запихивать в мой череп эту гребанную фасоль? Наверное, через глаза. Или через нос? Блин, в нос только мелкая фасоль полезет. Да и неприятно это – в носу могут оказаться сопли.