Шрифт:
– По своим особым соображениям. Я же говорю: тайна. Мне и так не следовало всё тебе выкладывать.
– Но когда-нибудь я узнаю пгавду?
– Да, когда придёт время.
На другое утро за Фотием явились вооружённые люди и велели следовать за ним. Потрясённый, он спросил у командира конвоя:
– Но куда, за что? Я доверенное лицо её величества, а моя супруга состоит в свите василисы!
– Скоро объяснят.
Повели его ко дворцу эпарха, где располагалась тюрьма с пыточными камерами.
Проводил допрос непосредственно эпарх Трифон - человек, похожий на суслика: небольшого роста, с выпученными карими глазами и большими верхними резцами. И сидел он, как суслик, упокоив руки на брюшке. Ласково почмокав, сказал:
– Мням! Не тревожьтесь, милейший, мы не причиним вам вреда. Мням! И доставили сюда с исключительной целью - завязать сотрудничество.
Сына Антонины даже передёрнуло:
– Странная манера добиваться расположения.
– Мням! Мы не добиваемся, мы приказываем. Если вы откажетесь, будете обвинены в государственной измене и на долгие годы угодите в тюрьму. Мням!
– Ничего себе!
– Мы серьёзные люди, кир Фотий, ибо суть орудие государственной власти. Поступаем по величайшему повелению.
У задержанного вспотели ладони. Помолчав, он спросил:
– Что же вы хотите конкретно?
– Мням! Чтобы вы раз в месяц составляли отчёт о работе с мальчиком. Разговорах в его окружении. Встречах с представителями правящего дома…
Молодой человек усмехнулся:
– В том числе и с моей женой? Ведь она в услужении у её величества!
Трифон не смутился и продолжил в таком же духе:
– Мням! Если ваша супруга станет проводницей воли своей патронессы - да. Относительно мальчика и вообще…
Пасынку Велисария стало ясно: император отчего-то не доверяет императрице, опасается её козней и стремится, как на волчьей охоте, обложить флажками со всех сторон. Что, семейный раздор? Или в царских семьях так принято? Каждый борется за власть, не жалея средств?
Впрочем, дело сейчас не в них. Надо выбирать, на кого он будет работать - на него или на неё? На того, кто сильнее. Значит, на него. Но узнай она, тоже может здорово напакостить. Если не сказать хуже. Говорят, что в подвалах у государыни - настоящие казематы, где сидят не угодные ей людишки… А ещё ссылает, постригает насильно в монахи… Нет, и с василисой ссориться не стоит! Как же поступить? Видимо, один выход: согласиться на двойную игру. И лавировать между двух огней. А иначе не выжить.
Он кивнул:
– Хорошо, согласен.
У эпарха растянулись губы в улыбке:
– Мням! Я не сомневался в вашей лояльности. Думаю, что его величество не оставят без внимания эту преданность. И вознаградят должным образом. Мням! А теперь садитесь и пишите первый отчёт.
О своём первом месяце работы в доме Анастасия. Обстановка, настроения, разговоры. И направленность воспитания. Нас интересуют детали, мням!
Составление грамоты заняло несколько часов. Выйдя на свежий воздух, муж Евфимии глубоко вздохнул, а потом долго шёл по Месе, даже не замечая толпы, окружавшей его. Мысленно прикидывал: нравственно ли он поступил? Может, смалодушничал?
Почему - смалодушничал? Ведь идя к отцу на военную службу, приносил присягу на верность императору. Значит, и теперь действовал морально.
Но императрица доверяла ему, посвятила в тайну… Кстати, почему - тайну? Почему она скрывает от мужа своего внука? Потому что Иоанн - сын внебрачный, стало быть, и внук. Есть желание выглядеть в глазах василевса незапятнанной, но и хочется помочь собственной кровиночке…
Получается, Фотий - предатель? Или нет? Да, по крайней мере, отчасти. Значит, пусть Евфимия сообщит василисе о его вынужденном согласии составлять отчёты. И тем самым будет выглядеть в глазах государыни хоть немного лучше. Ну, во всяком случае, не лазутчиком в тылу у противника…
Он ещё не знал, как жестоко поплатится за свои действия. Царская чета, словно на квадриге, пронесётся по его жизни и судьбе, всё подмяв и переломав. Если служишь деспотам, невозможно остаться чистым. Ты - орудие в их руках. И всегда они будут с козырями, а тебе придётся платить за их грязную игру.
Глава 4
А в Италии ни одна из воюющих сторон не могла победить другую. Византийцы теснили готов по всем направлениям, но противник сопротивлялся, отступал, снова нападал и захватывал отнятые у него провинции. Эта борьба продолжалась целый год - с марта 538 года по апрель 539-го.