— Надевай рукавицу и бери меч.

— Мы же только пришли. Мы можем немного отдохнуть?

— Я же говорила, что из тебя ни черта не получится. Либо бери меч, либо проваливай.

Мальчишка вздохнул и начал неуклюже натягивать рукавицу. Я ограничилась тонкими замшевыми перчатками. Мой клинок был гораздо длиннее, лучше развешан, к тому же снабжен защитой для кисти. Так что за сохранность своих рук я не опасалась.

— Нападай.

Сын трактирщика начал медленно обходить меня вокруг, приближаясь по длинной дуге. Я не отдалялась и даже позволила встать ему против солнца. Наконец он размахнулся и побежал. Ухмыльнувшись, я подставила ему подножку, позволяя растянуться на земле, и быстро приставила острие клинка к горлу.

— Будь у меня шпага, я бы сказала: «Туше!». А будь мы в бою, ты бы уже был покойником. Двигаться нужно стремительно, но аккуратно. Твоя цель — достать меня, чтобы я не достала тебя, — я протянула ему руку, помогая подняться, и все началось сначала.

На этот раз Малькольм нанес мне удар, который я спокойно пропустила вскользь по лезвию своего меча. Резко вывернув руку, я плашмя шлепнула его по заднице. Не знаю, от чего он взвыл: от неожиданности или от обиды, но его атаки на меня стали более агрессивными и стремительными.

После того, как Малькольм вспахал носом песок в пятый или шестой раз, мы услышали громкие аплодисменты. Обернувшись, я увидела Николая, который сидел на крыльце моего дома и весело хохотал. Я протянула руку мальчишке, помогая подняться. Он гордо отказался, а я, улыбнувшись, пошла к Николаю.

— Ты настолько поправилась, что тебе стало скучно, и ты решила перебить всех местных юнцов?

Это было сказано достаточно громко, чтобы мальчик это услышал. Вспыхнув от обиды, он направился в нашу сторону.

— Мне приходится драться с юнцами, если только опытный муж не доставит мне удовольствия немного размяться?

Николай был пойман на удочку собственного тщеславия. Как воин он немногим превосходил Малькольм, но отказаться он уже не мог. Медленно поднявшись, он достал неплохой, но больше декоративный меч и вежливо кивнул мне.

— После дамы.

Я улыбнулась, помолившись всем богам, которых смогла припомнить в этот момент, чтобы они не позволили мне оплошать. Я нанесла первый удар, который был пойман Николаем. Второй удар он отразил довольно мягко, но уверенно. Дальше он начал нападать. Он двигался довольно быстро и технично, но без души, поэтому для того, чтобы отражать его удары, надо было всего лишь следить за тем, что он делает, и периодически менять тактику.

Видимо, в юности он прошел какое-никакое, но обучение ратному делу, и теперь терпеливо брал меня измором. Даже опытным наемникам редко приходится драться более получаса. Обычно все заканчивается минут за десять. Нечего и говорить, что после этого затянувшегося спарринга с меня градом скатывался пот. Николай слегка улыбнулся, чем окончательно вывел меня из себя. Улучив, наконец, удобный момент, я нанесла удар плашмя ему под колени. Начальник полиции зарылся лицом в песок. Я протянула ему руку, которую он благодарно принял.

— Твоя взяла, Селин.

— Я могла отрубить тебе ноги.

— Могла. Но пока я еще на своих ногах, я хотел бы пригласить тебя на ужин.

Малькольм вытаращил глаза, ожидая моего ответа.

— Извини, Николай, сегодняшний вечер у меня занят.

Он поднял руки в знак своего полного поражения, вежливо попрощался и оставил меня наедине со своими мыслями.

Когда через пару дней мы отправились к кузнецу, Малькольм пустил свою лошадь рядом с моей и выпалил:

— Я рад, что ты ему отказала.

— Почему?

— Не знаю. Он мне не нравится.

Я кивнула. Не то чтобы Николай вызывал у меня какие-то неприятные чувства. Скорее он не вызывал никаких вообще. Пресный, как еда аскета, он не мог привлечь ту, которая знала Одноглазого Макса. Бедный кузен. Угораздило же его тогда.

Оружие было готово. Одежда должна быть готова через пару дней. Наступили холода, и большую часть времени я сидела дома у камина, кутаясь во что-нибудь теплое и меховое. Иногда ко мне захаживал Николай, и мы проводили время за карточным столом. Чаще моим собеседником был Малькольм, который приходил ко мне с утра, мы тренировались, потом он уходил в трактир, чтобы помочь отцу, и возвращался уже после обеда, чтобы вычистить конюшню.

Наше общение не сильно радовало его родителей, но открыто возражать наемнику они не рисковали. Добропорядочные горожане старались обходить меня стороной. Я уже практически перестала вспоминать прежнюю жизнь Клавдии Форк. Здесь меня не могли достать ни Алекс, ни Билл, ни санитары. Даже Альберт Стивенс тут был бессилен.

По такому руслу моя жизнь текла до середины зимы, пока однажды вечером ко мне в комнату не ворвался Малькольм.

— Селин, тебя хочет видеть какая-то дама. По виду богатая. Говорит, что ей нужны твои услуги.