Да, наш начальник полиции был, как всегда, терпелив и галантен.

Ответом ему был громкий гогот и пивная кружка, разбившаяся о вовремя подставленный щит.

— Я же говорила, что переговоры не помогут.

— Ты не говорила!!!

— Думала это настолько очевидно, что ты и сам догадаешься.

Секунду спустя завязалась самая банальная потасовка. К нашему общему счастью, солдаты были обучены и вымуштрованы ежедневными тренировками. У них не было какого-то определенного стиля и тактики, но действовали они довольно слаженно. Благодаря чему успешно теснили будущих заключенных. Забыла уточнить, нас было порядка двадцати человек против пяти или шести преступников. Так что теснили их еще и за счет количества.

Сама я старалась принимать минимум участия в этом бою. Периодически на меня налетал кто-то из дерущихся, но я уверенным пинком или ударом меча (в зависимости от того, с нами был этот несчастный или против нас) отправляла его обратно в гущу битвы. Николай тоже не напрягался. Он стоял на другом конце зала и громко раздавал команды, совершенно бессмысленные.

Минут через двадцать вся это возня прекратилась, и воры, слегка помятые и запыленные, были надежно связаны и уложены на полу ровными рядами.

— Селин! Сзади! — вопль Николая застал меня врасплох. Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как мне на голову уронили тяжелый деревянный стул.

— Ну я же говорил, береги голову… — голос колдуна печально затих в моей голове, и меня снова окружила тьма.

Я проснулась от запаха мокрой тряпки, которой кто-то возил по моему лицу. Приоткрыв один глаз, я опознала экономку Николая, которая утирала мой лоб не очень чистым куском ткани. По правде сказать, мне показалось, что этой тряпкой вначале вытерли со стола и только потом начали вытирать мне лоб. Я застонала и попыталась сесть, но меня совершенно бесцеремонно уложили обратно.

— Лежи. У тебя, кажется, сотрясение мозга. Если он у тебя, конечно, вообще есть.

Я уже хотела было послать ее ко всем чертям, когда в комнате появился Николай. Он аккуратно присел на край моей кровати и взял меня за руку.

— Селин, я рад, что ты наконец пришла в себя.

— Привет! — я даже постаралась улыбнуться, — давно я тут?

— Со вчерашней ночи. Ты пролежала почти сутки без сознания. Тебя осмотрел мой лекарь. Он сказал, что все будет хорошо, через какое-то время.

— Где мои одежда и оружие?

На этот раз мне удалось присесть на подушках.

— Все здесь. Но я тебе не советую сейчас вставать.

— Мне надо домой. Меня ждут.

— Кто?

— Малькольм, сын трактирщика. Он сидит связанный в моем подвале.

Николай расхохотался, а я начала натягивать на себя изрядно потрепанный костюм. Мне потребовалось минут двадцать, чтобы закончить свой туалет. Все это время Николай, не отрываясь, смотрел на меня. Я стояла к нему спиной и протянула руку.

— Мой меч.

Он подал мне клинок, который я с удовольствием вытащила из ножен, осмотрела, убрала обратно и пристегнула к поясу.

— Как насчет моего гонорара?

— Все здесь, как и договаривались. Пятьсот золотых за каждого. Шестеро. Итого три тысячи золотых монет. Ты довольна?

Я кивнула, взяла мешочки с золотом и вышла на улицу. На лошадь я забралась с трудом, но дальше все прошло гладко, и уже через полчаса (или около того) я была дома. Первым делом я поднялась в спальню и рассовала мешки по тайникам, которые успела обустроить. Потом я отсчитала сотню золотых, которую ссыпала в отдельный мешок, и отправилась к своему пленнику.

Малькольм давно сумел развязаться и успел исписать все стены моего подвала непечатными словами. Судя по запаху, нужду он справлял тут же, в одном из углов.

— Привет, малыш! Мне пришлось задержаться, надеюсь, ты не особо скучал.

— Черти тебя забери, Селин Баст! Как только ты появилась в нашем городе, у меня начались неприятности!

— Стоп. Неприятности у тебя начались после того, как ты решил меня подставить. До этого момента я желала тебе только добра.

— Ты бросила меня тут на сутки, я не мог ни попить, ни пос… — тут он осекся и замолчал.

— Извини, я не думала, что настолько задержусь. Но есть и кое-что хорошее. Ты свободен и можешь идти на все четыре стороны.

— Для начала я схожу в туалет, если ты не против, — с этими словами Малькольм унесся на крыльях нужды вверх по лестнице.

— Нет, разумеется, Малькольм, мой дом — твой дом. Чувствуй себя абсолютно свободно и ничего не стесняйся, — проворчала я, зная, что он все равно меня не услышит.

— У меня из-за тебя будут проблемы. Меня не было дома несколько дней. Отец меня убьет, — мальчишка чуть не плакал от несправедливой обиды.