Сотрите воспоминания. Будьте благодарны этому существованию за все, что оно дало вам, и ждите. Будущее громадно, тайны и таинства существования безграничны.

Раджниш, Рабиндранат Тагор в своем сочинении «Гитанджали» пишет о песне моего сердца:

«Я здесь для того, чтобы петь тебе песни. В твоем зале я сижу в углу. В твоем мире мне нечего делать. Моя бесполезная жизнь лишь звучит музыкой без всякой цели. Песня, которую я пришел спеть, так и остается неисполненной до сегодняшнего дня. Всю свою жизнь я провел, настраивая и расстраивая свой инструмент. Время еще не пришло. Слова еще не произнесены. Я мучаюсь, терзаемый желаниями в своем сердце. Цветок пока что не распустился, лишь ветер поет».

Миларепа, таково одно из предназначений людей, которые родились гениями. Гений никогда не считает, будто он создал уже достаточно много творений. Он всегда неудовлетворен. Он постоянно создает все больше прекрасных вещей, но никогда не удовлетворяется ими. Он знает о том, что может дать гораздо больше. Он в полной мере осознает, что всего, что он делает, оказывается недостаточно, ведь у него есть далекая цель.

Это верно не только в отношении Рабиндраната Тагора. Эти слова уместны и для любого гения в любой части мира, в любое время, во всякую эпоху. Эти слова составляют саму суть неудовлетворенности, потому что художник чувствует в своих мечтах, что он может нарисовать нечто уникальное, чего он еще не делал. Картина очень ясна в его мечтах, но в тот миг, когда он начинает переводить свою мечту на холст, он чувствует, что все происходящее на холсте представляет собой лишь отдаленное эхо.

Один из великих английских поэтов Колеридж после смерти оставил сорок тысяч неоконченных стихов. Всю жизнь его постоянно спрашивали: «Почему вы не заканчиваете свои стихи? Вы написали красивое стихотворение. Вам осталось написать всего лишь две строчки, чтобы закончить его».

Этот поэт всякий раз отвечал: «Листок бумаги просто отразил то, что витало в моем бытии, но когда я стал переводить переживание в слова, то понял, что пишу нечто другое. Люди могут счесть мои строки красивыми, потому что они не могут ни с чем сравнить их. Но для меня... Я знаю подлинное стихотворение во мне и все же пытаюсь найти новые слова».

Как-то раз Рабиндранат несколько раз садился дописывать одно из своих стихотворений. Его отец был очень талантливым человеком, хотя и не гениальным. То же самое можно сказать и о деде Рабиндраната. Они оба пытались убедить его: «Болван. Ты всякий раз портишь свои стихи. Ты пишешь замечательные стихи, а затем портишь их. Почему же ты портишь стихи?»

А Рабиндранат ответил им: «Это не подлинное олицетворение моего опыта. Я хотел что-то создать, но потерпел неудачу. И я не хочу оставлять за собой неудачу. Поэтому я порву листы».

Отец Рабиндраната писал: «Мой сын уничтожил красивые стихи... Мы не смогли убедить его в том, что они прекрасны. Он кажется мне безумцем». И когда Рабиндранат писал стихи, то закрывал двери и предупреждал всех домашних о том, что его нельзя беспокоить ни по какой причине, нельзя даже звать его обедать. Иногда проходили дни (два, три дня), и вся семья волновалась... Рабиндранат все время писал и рвал бумагу. В конце концов, он попадал в такое состояние, которое позволяло ему перевести свое внутреннее ведение в слова, и тогда он открывал дверь комнаты.

В своей книге «Гитанджали» (это слово переводится как «подношение песен») Рабиндранат говорит: «У меня больше ничего нет. Я могу предложить только свои глубочайшие сердечные мечты, которые я перевожу в стихи». Поэтому он назвал свою книгу «Гитанджали» - подношение песен. Рабиндранат оставил в целости и сохранности не так уж много своих стихотворений, и они поистине прекрасны. Но он не был удовлетворен даже этими сочинениями, хотя получил за свою книгу Нобелевскую премию.

Он написал рукопись на бенгальском языке, который по своей природе очень поэтичен. Язык маратхи, который вы слышите здесь, в Пуне, прямая противоположность бенгальскому языку. Если два местных жителя станут мило беседовать, вам покажется, будто они ссорятся. У них грубый язык, его хорошо использовать только для ожесточенной ругани.

А бенгальский язык совсем не такой. Даже если два бенгальца поссорятся, вам покажется, будто они весло подтрунивают друг над другом, ведь их язык очень красивый. В языке маратхи звуки угловатые, а в бенгальском языке звуки округлые, там вовсе нет углов. Даже проза на бенгальском языке производи! впечатление поэзии, ведь у этого языка есть музыкальность, с которой не сравнится ни один другой язык Индии.

Рабиндранат написал «Гитанджали» сначала на бенгальском языке. Десять лет никто в мире не догадывался о существовании этих стихов. Затем кто-то посоветовал Рабиндранату опубликовать эти стихи на английском языке, и тот решил попробовать.

Рабиндранат не был доволен своими стихами на бенгальском языке, а их английский вариант вовсе разочаровал его. Дело в том, что в каждом языке есть выражения, которые невозможно перевести на другие языки. Наверно, бенгальский язык - самый трудный для перевода. Вы можете перевести его буквально, но сладость слов, высокое качество музыки в каждом слове... Как вам подобрать эквивалент? И все же Рабиндранат получил Нобелевскую премию за английский перевод. «Вот теперь ты можешь быть довольным», - сказали Рабиндранату, но тот лишь покачал головой: «Я недоволен еще больше, чем прежде. Я понимаю, что человечество еще недостаточно зрелое для того, чтобы понимать поэзию. Сборник моих стихов «Гитанджали» глубоко несовершенен. Я написал последний вариант, потратив на творчество очень много сил. Я устал и почувствовал, что нечто в моем сердце мне все равно не удастся перенести на бумагу. Я сделал все, что было в моих силах, и все равно мои работы кажутся мне в лучшем случае очень приятной неудачей. Я могут обмануть кого угодно, только не самого себя».