— Всё. Дальнейший путь предстоит пройти нам троим, — сказал брат Христан.

Они стояли в зале, в самом центре. И Магистру казалось, что из чёрного алтарного камня бьёт чёрный столб зловещей энергии. Ощущение было сильным. Взгляд приковывало к этому столбу. И Талисман Пта тянул его туда, как пёс тянет хозяина за поводок.

Домен протянул руку и отдёрнул её назад. Он не мог заставить себя коснуться камня.

Аббат Христан махнул рукой, и их молчаливые спутники исчезли там, откуда пришли.

— Настаёт решительный час, — сказал аббат.

— А ты обманщик! — прошипел Чёрный шаман.

— Вы надоели мне, — устало вздохнул аббат Христан, рассматривая колдуна. — Скажите, вам не охота проделать путь обратно?

— Нет, нет, нет. Я хочу прикоснуться к силе!

— Тогда попытайтесь немножко повременить с оскорблениями. Наше положение сейчас не настолько безопасное, чтобы тратить время на взаимную ругань.

— Помолчи, колдун, — приказал Домен.

Чёрный шаман пожал плечами и засеменил за своими спутниками.

Вверху над алтарным камнем вилась лестница. Она находилась прямо в столбе таинственной тёмной силы. Казалось, она висит в воздухе без какой-либо опоры. На самом деле её удерживали тонкие, почти незаметные колонны.

— Сюда, — велел аббат.

Талисман Пта будто взбесился. Он создавал вокруг Магистра почти ощутимый кокон энергии. Казалось, её столько, что она вспыхнет ядерной бомбой, если вдруг контроль над ней будет утерян.

Но пока она была послушна.

— Прошу, — сделал приглашающий жест аббат Христан. Домен осторожно ступил на ступеньку, будто боясь, что она провалится. Даже через подошвы чувствовалось, что ступеньки горячие.

Чёрный шаман затравленно огляделся и ступил вслед за Магистром.

Аббат Христан поднимался за ними.

Домен насчитал триста ступенек. Он поднимался неторопливо, но всё равно едва не задохнулся. Сердце ухало в груди. И дело было не в напряжении сил для подъёма. Виноват был Талисман Пта, клокочущая в нём сила, а также чёрный столб энергии, который теперь был вокруг них.

Вдруг Магистр понял, что его тревожит сейчас больше всего. Сила, скрытая в Талисмане, была почти разумна. Она тысячелетиями была закована в семиконечную звезду и стремилась вырваться на свободу. И теперь пришла пора её ОСВОБОЖДЕНИЯ!

Они все остановились на площадке диаметром пять метров. Оттуда открывался вид на зал.

Аббат Христан махнул рукой.

И неожиданно площадка пришла в движение.

Колонны оказались частью сложного механизма. Площадку накрыл свалившийся с потолка колпак. Снизу пробил пол и установился в центре алтарный камень.

Площадка понеслась в стену так быстро, что должна была разлететься на мелкие куски вместе с людьми. Но не разлетелась — каменные блоки стены расступились.

— Это тоже досталось от предшественников, — спокойно произнёс Христан.

Площадка замерла в центре другого зала — чуть менее просторного, но богато украшенного. Колпак распался лепестками.

Все трое стояли в центре пылающей пентаграммы. И холод здесь продирал до костей. Притом холод этот шёл не снаружи, а поднимался изнутри тела.

Первое, что бросилось в глаза Магистру — это так хорошо знакомое лицо.

В нескольких метрах от него стоял похожий на викинга атлет — Рыцарь Рыжего Пламени — тот самый, с которым разминулся Домен при переходе на Гасконь.

Рыцарь Рыжего Пламени припал на колено и склонил голову.

Сегодня у лейтенанта Дюпена был хороший день. Отличный день. Изумительный день! Чего не скажешь о предшествующих днях. Уже четыре года не было такой суеты с того момента, как прошёл слух, будто еретики собираются с силами, чтобы нанести удар по Снежной Крепости. Какой дурак будет наносить удар по неприступной крепости, которую в принципе невозможно взять? Но ведь еретики — это не совсем обычные люди. Это вообще не люди. Это недоразумение, и мозги в их головах будто толкли в ступе — в это лейтенант искренне верил.

Предыдущие трое суток солдаты изнывали в засадах и проклинали тех, кто строит козни против оплота Материализма. И не знали, когда всё это кончится.

Но такие минуты, как сегодня утром — они искупают всё. Надо же — двое еретиков наткнулись как раз на его, лейтенанта Дюпена, засаду. И он готов плюнуть в лицо тому, кто скажет, что сработали они плохо. Было предупреждение, что эти еретики особо опасны, поэтому действовал Дюпена вдумчиво, осторожно, эффективно. Он гордился собой. И он знал, что этот подвиг не останется неоплаченным.