Шрифт:
– Племянничек мой ненаглядный!
– подхватив мальчишку, заверещал толстяк.
– Я уж и не чаял тебя на-а-а-айти! Аллат милостива-а-а-а!
Амин, закрыв распахнутый от удивления рот, попытался обратить на себя внимание.
– Сайед…
– О, всемилостивая Аллат, они сделали из тебя раба, о, пусть их кости сгрызут гули…
– Уважаемый сайед! Немедленно отпустите моего… раба!
Толстяк замер. Медленно повернулся к Амину и уронил полузадушенного Насима ему под ноги.
– Так это вы хозяин моего дражайшего племянника, моей кровиночки, зеницы моего ока?! Вы должны немедленно его продать! Сколько мер золота успокоят вашу жадность?
Опешивший Амин открыл было рот, но его бессовестно перебили.
– Слышь, дядя, а не пойти ли тебе к шайтану вместе с твоими гулями!
Перед толстяком словно по волшебству из воздуха возник Валид - бровки хмурятся, губки вытянуты трубочкой.
– Это… ещё что такое?!
– заверещал толстяк, оценив обманчиво безобидный вид мальчишки.
– Это кто?
Амин выдохнул:
– Простите, сайед, это мой брат, и он…
Валид увернулся, когда юноша попытался его схватить, и угрожающе достал кулёк черешни. Ещё более угрожающе засыпал всю её в рот. И метко запустил чередой косточек в толстяка - благо можно было особо и не целиться.
“Дядя” завопил, призывая все кары Аллат на современную молодёжь.
– Валид!
– простонал Амин, всё-таки хватая мальчика за руку.
– Он ему такой же дядя, как я - твой брат, - фыркнул Валид, перекрывая крики.
– Пойдём уже. Уважаемый сайед обознался.
– Не понимаю, - уже на корабле, в каюте, качал головой Амин.
– Ты его точно не знаешь?
– Нет, хозяин, - в который раз ответил Насим.
– Но зачем он тогда…
– Я ж сказал, обознался, - буркнул валяющийся на кровати Валид.
– С вами, людьми, это бывает. Ой, что ж мне так больно, а? А-а-а-а…
Амин в который раз потянулся, положил руку ему на лоб, потом на живот.
– А зачем ел столько сладкого? Умеренней надо быть.
– Я всегда ем сладкое, - отмахнулся мальчишка, катаясь по кровати.
– Ой, плохо мне…
Корабль уже отплыл, так что отнести мальчика к лекарю Амин не мог. Но, поймав капитана, смог выпросить у него настойку, которая якобы в таких случаях помогала. Валид жаловался, что она горькая, но потом быстро заснул - глубоко, как мёртвый.
Амин не выдержал и около полуночи сам прикорнул рядом, убаюканный мерным покачиванием и шумом моря.
И не видел, как сидевший в углу Насим встал и, ступая тихо, как кошка, прокрался за дверь каюты на палубу.
А спустя совсем немного оттуда донеслись пьяные крики и ругань.
И первый предсмертный вопль.
***
Амин вынырнул из тяжёлого, ядовитого сна, когда вода залилась ему в нос. Открыл глаза, и его тут же накрыло с головой волна, несущая громоздкие доски, лёгкие обломки, намокший кусок паруса… Кто-то схватил Амин за руку, утягивая на дно, юноша отбивался, в другую руку сама собой ткнулась джамбия, и вода бы окрасилась кровью, не будь она тёмной, как чёрное стекло - ночь ещё не сошла на нет, и Вадд спокойно взирал на тонущий в полнейший штиль корабль.
Амин вынырнул, кашляя и пытаясь вдохнуть, машинально схватился за проплывающую мимо доску, пряча поудобнее джамбию. Судорожно огляделся.
Его сносило от обломков корабля влево, и сколько Амин не пробовал грести - всё без толку. В горло то и дело набивалась вода - Амин и раньше не особенно хорошо плавал, а со снующими тут и там досками, грозящими задавить, и вовсе получалось из рук вон плохо.
Амин пытался звать, но захлёбывался, а в темноте ночи разобрать что-то было невозможно. Только раз неподалёку мелькнули белые шальвары, и Амин, оттолкнувшись от доски, нырнул следом за ними. И с трудом вытащил на поверхность бессознательного Насима. Мальчик висел, как тяжёлая кукла, на руках Амина, и они чуть вместе не утонули, пока юноша пытался ухватиться хоть за какую-нибудь доску.
А потом их отнесло совсем далеко и ещё долго било от волны к волне - ветер внезапно подул странно сильный.
Амин пытался звать Валида, прекрасно понимая, что это глупо. Успокаивал себя, что уж птица-феникс выживет обязательно.
Правда, фениксы боятся воды и совсем не умеют плавать. И характерной золотой вспышки Амин не видел…
Но об этом юноша сначала запретил себе думать, а потом это стало слишком тяжело - держаться за доску, держать Насима, держать глаза открытыми…
Юноша сам не заметил, как провалился в смертельную дрёму.
***
Солнце светило прямо в глаза. Амин попытался отвернуться, но и это не спасло. Попробовал прикрыть глаза рукой, но рука не поднималась. Сил не было, и если бы не раздражающе яркий свет, Амин так бы и остался лежать, не шевелясь, купаясь в тяжёлом сне. Но пришлось собираться с силами и хотя бы повернуться.
Вместе со светом вернулось и ощущение соли на губах, и жара. Амин поспешно повернулся на живот, и тут же обнаружил, что лежит на песке, а ноги ласково окатывают волны.
С волнами пришли и воспоминания.