Аллегри улыбнулся и закинул руки за голову, потянулся. Ему не верилось, что путешествие наконец-то подходит к концу. Он даже начал насвистывать какой-то мотивчик, чего за ним никогда не водилось.

— Ты сильно веселый, — задыхаясь, проговорила Омо у него за спиной, — в последнее время.

— Еще бы, — сказал он. — Мы ведь идем исполнять желания. Не так ли?

Она выглядела ужасно. Чем дальше они продвигались, тем осмысленнее становился ее взгляд, но сама девушка как будто таяла. Сквозь кожу просвечивали вены, губы потрескались… она стала просить Аллегри об отдыхе, пусть редко, но все же. У него сложилось впечатление, что от того, чтобы лечь и больше никогда не двигаться, ее удерживает только нежелание выдавать свою слабость.

Хотя они оба прекрасно понимали, что это бравада, и ничего больше.

Равнина кончилась.

На рассвете они вступили в лес, на седых от времени деревьях которого не росло ни единого листочка. Землю покрывали скелеты каких-то чудовищ, да так плотно, что не переломать себе ноги можно было только чудом.

Жизни здесь не было, и уже очень давно.

Аллегри шел, спиной ощущая чье-то настойчивое внимание, и был очень рад, что они идут при свете дня и что лес — довольно-таки быстро — стал редеть. Повеяло морской свежестью.

Омо выдохнула. Лицо у нее было зеленоватого оттенка, и Аллегри испугался, что ее снова стошнит. На какой-то миг он почувствовал сострадание к ней, но это ничего не значило.

Не было в этом мире вещи, которая стоила бы флейты.

— Гнусное местечко, — сказала девушка, затем, помолчав, добавила. — Я видела человеческий скелет.

Лес кончился. Стволы деревьев раздались в стороны, открывая широкую, в полкилометра, полосу берега. Песок был почти такой же белый, как снег.

Морской мусор — ракушки, галька, скелеты рыб — был разбросан у самого края леса.

— Время отлива, — сказала Омо, — нам лучше идти рядом.

Там, куда отступило море, стояли валуны, словно каменные рыбаки, проверяющие свои сети под этим пасмурным небом.

И Аллегри не выдержал. Он бросил вещи и побежал к воде.

Ему хотелось удостовериться, что море существует, что это не плод его воспаленного воображения. Может, он до сих пор лежит в Поющей пустыне, умирает под лучами беспощадного солнца, среди звона песка, и все это только снится ему?

Он вбежал в полосу прибоя, и со следующей волной почувствовал, как вода заливает его уже изрядно прохудившиеся сапоги. Никогда еще, со времен своего детства — неужели это было, его четыре года и мать, отчитывающая за то, что он снова влез в лужу? — он не был так счастлив. Осталось совсем немного.

Аллегри прищурил глаза, вглядываясь в горизонт.

Послышался шорох песка.

— Что ты ищешь? — спросила Омо.

— Неужели меня обманули?

— Кто? — спросила Омо.

Аллегри не ответил.

— Нам нужен синий остров.

— На Севере только горы, — сказала девушка.

Аллегри посмотрел на нее, затем туда, куда указывала Омо.

Действительно, на Севере виднелась, полускрытая в облаках и туманах, горная гряда. Никакого признака острова, только вода, бушующая среди острых скал.

Художник, задев девушку плечом, прошел мимо, водрузил на себя сумки и, не оглядываясь, двинулся на юг. Омо некоторое время наблюдала, как он шел по линии прибоя, совсем крошечный перед лицом океана, и бесконечно одинокий. Как последний человек в этом мире, почему-то подумала она.

Аллегри обернулся.

Омо нагнала его.

На то место, где она только что стояла, села ворона и склонила голову. Аллегри едва заметно кивнул ей.

Скоро, очень скоро.

Где-то рядом был поселок. Омо поняла это по тому, что чем дальше они продвигались, тем больше человеческого мусора выносило на берег моря — деревяшки, снасти, даже маленькая расписная игрушка.

Ближе к полудню Аллегри наткнулся на две лодки, лежавшие у границы леса. На них кто-то накинул дырявую рыболовную сеть, и по ней, оглашая берег пронзительными криками, прохаживались чайки. Одна лодка уже никуда не годилась — сквозь дыры в ней мог бы пролезть даже не слишком худой человек. Зато другая выглядела вполне крепкой.

Аллегри откинул сеть. В лодке был все тот же мусор — галька, обломки раковин и деревяшек… птицы тоже внесли свою лепту.

— Что это, там? — вдруг сказала Омо.

На горизонте виднелась… туча. Или не туча. Для облака она была слишком неподвижной. Аллегри, памятуя о том, что показал ему Нимм в своей пещере, забеспокоился. Ему уже тогда не понравилось, что остров по цвету почти сливался с водой и небом. Попробуй его найди.

Художник выгреб остатки мусора из лодки. Однако сдвинуть ее оказалось невозможно — слишком завязла в песке. После получаса безуспешных попыток он подумал, что неплохо бы подключить девчонку.

Оказалось, что все время, пока он пытался сдвинуть лодку, Омо сидела внутри неё.