Шрифт:
Ему вдруг нестерпимо захотелось проснуться… потянуться в уютной постельке, принюхаться к доносящимся из кухни аппетитным запахам… а потом плеснуть в лицо холодной водой и начисто забыть липкий ночной кошмар…
Но это был не сон. И осознание этого сковывало все тело ледяным ужасом…
А в бледно-голубом, прозрачном высоком небе легкими белыми мазками разбегались облака, да ослепительно ярко светило солнце…
Покой и безмятежность… ленивый покой.
Ирина бесшумно, как гибкая кошка, скользнула туда, откуда доносилась приглушенная возня.
Один из здоровых парней согнулся над поваленным худеньким, беззащитным тельцем Петьки, а второй…
Она не успела понять, что холодно поблескивает в его руке, что угрожающе передвинулось от Петьки в ее сторону, целясь точно в голову…
И хорошо, что не успела. Потому что страха не было, а трусливые убийцы всегда рассчитывают прежде всего на испуг жертвы, парализуют ее страхом…
Длинный тяжелый кусок арматуры молниеносно взметнулся вверх, со свистом рассек воздух и опустился прямо на угрожающе вскинутую руку…
Стас завопил, выпустил пистолет и схватился за перешибленную кисть левой рукой.
Гладкий черный ствол, изогнутый буквой «Г», откатился к ногам Ирины, и она не глядя крепко пнула его ногой, отшвырнула подальше, так что он затерялся в мусорных развалах…
Теперь она перехватила свой прут поудобнее, как шпагу, и бросилась вперед, пружинисто приседая и нанося ошеломленным противникам удар за ударом.
…Горячий воздух обжег горло.
Петька со свистом втянул его в себя, удивляясь, почему небо, в котором он уже парил подобно птице, опять отодвинулось, стало далеким и недосягаемым…
А оранжевое солнце вдруг упало на землю и заметалось перед его глазами…
Огненная марсианка… амазонка в кожаных штанах безжалостно расправлялась с его бывшими приятелями… с его убийцами…
Это бред! Откуда могла здесь взяться Ирина? Рыжая вездесущая бестия не умеет материализовываться из воздуха…
Петька смотрел на происходящее отстраненно, не веря в реальность, словно наблюдал по видику крутой боевик…
Мушкетерская шпага расшвыривает обидчиков, бешено вращается, не давая им приблизиться к д’Артаньяну… Один за всех! И все за одного!
Хруст и упругие шлепки слышатся, когда волшебная шпага врезается в тела врагов…
А они кричат, матерятся, пытаются достать Петькину спасительницу… Но отступают!
Нет, они спасаются позорным бегством от разъяренной фурии! И один из них приволакивает ногу, а по щеке его струится темная полоска крови…
Оранжевая несоразмерная голова марсианки исчезла из поля зрения…
Натужно взревел мотоцикл… и раскатистый рокот начал удаляться… и стал неслышным…
Петьке стало страшно. Он опять остался один… Может, марсианка привиделась в бреду, и сейчас его мучители вернутся, и из черного вороненого кружка вырвется короткая вспышка…
Ему просто хотелось, чтобы в нужный момент появился защитник и спаситель…
А загадочный мотоциклист просто не успел доехать, повернул, умчался прочь…
И нет больше никакой надежды.
Тяжело дыша, Ирина отшвырнула стальной прут и машинально вытерла вспотевшие ладони о блузу.
На белой ткани остался ржавый, словно кровавый след.
Ее «хонда», оседланная поколоченными парнями, нещадно виляя, мчалась по направлению к лесу…
Господи! Страшно подумать, что она ввязалась в драку с двумя крепкими лбами, да еще вооруженными пистолетом!
Только сейчас дошло, что за странный предмет она умудрилась выбить из рук противника первым же ударом…
А если бы не успела? Эта свалка стала бы их с Петькой общей могилой…
Петька… Что с ним? Жив?
Ирина бросилась к нему, схватила за плечи, затрясла в паническом ужасе…
Слава Богу, мальчишка открыл глаза и недоверчиво уставился на нее, словно на привидение.
Глава 2
ЗАГОВОРЩИКИ
— Ты как? Глотать больно? Ну-ка, поверти головой…
Ирина жесткими пальцами сильно массировала Петькину шею. Он морщился, но терпел. И правда становилось легче…
Хорошо, что шнурок не успел затянуться туже, не оставил заметной полосы… Так, тоненький штришок на коже…
— Садись в машину. Сам идти можешь?
К Петьке понемногу возвращалась прежняя самоуверенность, и он усмехнулся:
— Не маленький…
— Повыступай еще! — пригрозила Ирина, садясь за руль.
— Давай я, ты не умеешь…
— Без сопливых разберусь.