Теперь фотографии. Одна из них почти потрясла. Не в том дело, что красавица, – потряс взгляд. Взгдяд – как выстрел. Из-за плеча. Будто ее окликнули и она полуобернулась – окликнули, отвлекли от чего-то, а может быть, просто от собственных мыслей. «Что такое? Ну?» Черные глаза (на фото именно такие), черные волосы, фарфоровый лоб, яркие пухлые губы. Взгляд-выстрел: что такое, в чем дело? Я сама по себе, мне не до вас!.. И – да, удивительно похожа на Биче. Причем на этом фото – похожа всем: и внешностью, и угадываемым характером. Одного не хватает: темного цвета кожи. Если бы не это, то почти один к одному, даже пухлые губы (почти негроидные). Вот это да! Выходит, старик Антонио был прав, говоря о том, что сходство внучки с Моникой Беллуччи отмечают многие.

Петр сбросил на флэшку эту фотографию, чтобы завтра в офисе на цветном принтере, подсоединенном к большому компьютеру, распечатать ее, распечатать лик этой женщины. А какой женщины – знаменитой киноактрисы Моники Беллуччи или Биче-Беатриче по фамилии, кажется, Робинсон (так в ее визитке?) – сие не столь важно, ибо для него это его Биче. О господи, он подумал «его Биче» – какой бред! Что с ним произошло? Да и Биче, если б она узнала, как он сейчас подумал о ней, вот уж преисполнилась бы сарказмом! Понятно – кто он ей? Едва знакомый, к тому же духовно чужой, к тому же иностранец, к тому же на шестнадцать лет старше. Да и в противоположном варианте (кто она ему) – то же: едва знакомая, духовно чужая, иностранка, на шестнадцать лет младше.

Дела, дела… Петр не любил, когда одно наслаивается на другое. То есть предпочитал последовательный режим событий и действий, а не параллельный. В последнем случае начиналась суета, а вот именно этого он не любил, хотя справлялся, конечно. Любил, чтобы шаг за шагом, плавно, спокойно, одно за другим, без суеты.

И вот сейчас – именно суета. Во-первых, на службе вдруг потребовалось вносить изменения в договор с компанией «Sembcorp Marine, Ltd». Для этого Петру как переводчику в течение нескольких дней пришлось по телефону и факсу общаться с Сингапуром, а тамошние мужики оказались упрямыми и заявили, что поправки, почему-то вдруг возникшие у российской стороны, их не устраивают. Пытались отыскать взаимоприемлемый компромисс, но и с этим выходило как-то не очень.

Петр догадывался, в чем тут дело. Его фирма вдруг захотела минимизировать объем заключаемой сделки с этой сингапурской судостроительной компаний, потому что внезапно (как снег на голову) итальянцы в лице старого, надежного партнера – компании «Пантиери» – вышли с более выгодным предложением. А ведь о переговорах с «Sembcorp Marine, Ltd» они ничего не знали (да?). Вот такая случайность, а вообще-то везение (для нас, понятно). Бизнес – это еще и везение. А плюс к тому и в аппарате зампремьера одобрили намечающуюся в таком случае переориентацию заказа в сторону итальянского Триеста, где все тамошние судопредприятия и вышестоящий холдинг давно уже преобразованы в нечто целое, единое, имеющее семь верфей. В общем, и постройка судов, и их ремонт, и разработка новых судовых двигателей.

Очень выгодно, должно быть. Если люди в правительстве заинтересованы, то… то ясно, что за этот новый договор, если сейчас разыграть партию именно с итальянцами, мы, то есть люди в правительстве и руководстве фирмы Петра, получат кое-что, никак не облагаемое налогом. А что получит лично Петр, он же мелкая сошка, всего лишь переводчик? Ну, может быть, премию, а может, и ничего, ибо он вообще-то мало что знает. Но в любом случае его отблагодарит судостроительная компания «Пантиери», и вот об этом уже ничего не узнают в Москве. Ну если всё благополучно сложится и завершится.

Значит, это дела номер раз. Дела номер два (параллельно с вышеозначенными) – это покупка новой машины. «Опель» Петра уже отслужил пятилетний срок, и, пока он еще заметно не подешевел на рынке, пора его продать и сразу же покупать новый автомобиль. А какой? Петр хотел приобрести «лендровер». Например, «Discovery». Да, именно его, чтобы чувствовать себя в маленьком танке со всем положенным сервисом. И чтобы, если вдруг захочется, попутешествовать уже по родной стране, скажем, из Москвы в Питер и обратно или на родину мамы в Нижний Новгород, где живет бабушка. В общем, «лендровер». И со стоянкой нет проблем, поскольку куплено место (по блату, конечно) в подземном гараже недавно отстроенного по соседству 17-этажного дома администрации президента. Какая там живет администрация (или обслуга администрации, или вообще какие-то другие люди?), было неизвестно, но место в подземном гараже совсем рядом с домом очень устраивало, пусть оно и платное.

Наконец, еще одно дело – дача родителей. В период безумной летней жары там сгорел сарай на участке (курильщик-отец – небось его вина, и еще спасибо, что этим ограничилось), и теперь вернувшегося после отпуска Петра родители попросили приехать на несколько дней, пожить там и помочь в возведении новой подсобки. Конечно, а как иначе!

Ну а если не о делах, а о чем-то приятном, то перед поездкой к родителям Петр у себя в офисе распечатал цветное фото Моники Беллуччи (нет, это Беатриче Робинсон, уговорил себя) и теперь, вернувшись с дачи домой, вечерами поглядывал на лик Биче со взглядом-выстрелом из-за плеча. Выстрел производился с письменного стола, левее раскрытого там ноутбука, с распечатки фотографии, прислоненной к подсвечнику. Удивительно: в прежней жизни такого не было – чтобы перед глазами маячила фотография женщины. А зачем Петр так сделал, зачем и почему – не брал в голову, не хотел думать об этом, анализировать, копаться в чувствах. Вот так, и всё, баста!

И еще. Сидя перед ноутбуком, Петр вышел в Сети на сайты с творчеством Верди и, конечно, обнаружил там оперу «Набукко» и конкретно «Va’, pensiero» – хор, исполняющий этот гимн (в переводе «Лети, мысль»). Пожалуйста, можете посмотреть и послушать. Что он и сделал тут же. Звучание, конечно, не то, что в Ла Скала, но опять впечатлило – и само видео, и исполнение, а главное, музыка. Что ж, Биче была права, когда говорила о силе этого гимна, о его воздействии на итальянцев. Да Петр и сам в этом недавно убедился, видя в театре, как весь зал встал и пел вместе с хором на сцене.