Играла лёгкая музыка, аромат праздника плыл по зале, совсем скоро объявят танцы, а Саше почему-то было невесело. Она изо всех сил старалась изображать заинтересованность, чтобы не расстраивать Эллу, а сама готова была расплакаться от отчаяния и тоски.

Мишеля она не видела с того самого утра, когда он привёз её в больницу, на радость Вере и остальному персоналу. И сегодня наверняка не увидит: да, Элла пригласила его, но сделала это скорее из вежливости, ибо траур по Юлии Николаевне никто не отменял. А вот зато Сергея Авдеева Саша видела прекрасно! Стоял у окна, в обществе своего батюшки и батюшки Голицына, и улыбался ей, не решаясь подойти. И вот так всегда – не решался подойти, не решался позвать замуж…

Сколько времени у неё ещё есть, пока Иван Кириллович не подыщет ей нового супруга? Саша не знала. Но, впрочем, благодаря генеральше, Гордееву ныне стало не до войны с падчерицей. Они с Алёной занялись поисками новой квартиры, потому что, так уж вышло – всё московское имущество Ивана Кирилловича по документам принадлежало его жене. У него был собственный дом, и квартира тоже была, но в Петербурге, а переехать туда он не мог из-за службы, накрепко привязавшей Гордеева к Москве.

Пускай это были временные трудности – денег у него было достаточно, чтобы и снять, и купить себе новое жильё – но княгиня Волконская всё-таки подложила ему крупную свинью с этим завещанием. Или, точнее, Мишель. Это же они с Кройтором подправили пару пунктов, чтобы сделать Волконскую наследницей! Саша всякий раз улыбалась, думая об этом – надо же, какой он всё-таки умный, догадался, не забыл про тот пункт в завещании, на котором Гордеев хотел сыграть, чтобы оставить его без отелей! О да, и умный, и красивый, и благородный, только вот, одна беда – не её.

А во-он той вечно недовольной брюнетки, что стояла у рояля в обществе Антона Голицына и сверлила Сашеньку взглядом. Что-то не так, милая Ксения Андреевна? Платье ваше село некрасиво? Когда Саша поняла, что неприязнь у них взаимная, то немного успокоилась. А уж теперь-то, наткнувшись на её презрительный взгляд, сначала помахала ей рукой – так, словно они были лучшими подругами! – а потом указала на это самое платье и покрутилась на месте, демонстрируя себя со всех сторон.

Дескать – вот, Ксения Андреевна, полюбуйтесь! Я надела ваш подарок на сегодняшний вечер, вам должно быть приятно! О-о, Саша видела, как Митрофанову это раздражает. Поэтому и надела! А ещё потому, что это было, определённо, самое дорогое платье из Сашиного гардероба. Ксения хотела её унизить, а сделала только лучше, поэтому ныне Сашенька была, без преувеличения, самой красивой гостьей на вечере Эллы.

– Сергей Константинович прямо глаз с тебя не сводит! – громким шёпотом поведала она Саше, и та, увлёкшаяся своими выходками с Ксенией, невольно обернулась.

Сергей действительно то и делал, что бессовестно разглядывал её, а когда понял, что разоблачён – покаянно улыбнулся и отсалютовал бокалом с шампанским. У Саши всё это вызвало лишь чувство безграничной тоски, у неё и улыбнуться-то в ответ не получилось, она лишь шевельнула краешками губ, и всё.

– Тебе обязательно надо с ним потанцевать! – не без восторга произнесла Элла, заметив, какими нежными были взгляды Авдеева. А вот тут их обеих удивила Савинова:

– Не надо, – она произнесла это слишком резко и немного смутилась, когда сама заметила это. – То есть, я имела в виду… он хороший человек, и… но…

– Катя? – подтолкнула её Элла, весьма удивлённая подобной фразой, но Савинова до сих пор растерянно хлопала глазами и никак не могла собраться. Сашеньке это показалось странным, она ещё с того вечера у Софьи Владимировны заметила, что Савинова недолюбливает Серёжу и не думает этого скрывать.

За что его, такого хорошего, нежного, ну просто идеального, можно не любить? И вот когда Саша думала об этом, ей становилось совсем худо. Авдеев был чутким, ласковым, терпеливым, всегда готовым прийти на помощь и утешить, но – увы. Каким-то непостижимым образом она влюбилась в его полную противоположность: резкого, грубого, порывистого хама, который даже и не скрывал, что смотрит на неё как на пустое место. И – ну же, Саша, признайся! – влюбилась в него ещё до того, как Волконский стал добрым милашкой. Влюбилась с того дня, когда впервые увидела его, в обществе Ксении и Катерины, на пороге гордеевской квартиры.

«Ох, ну и глупая же я!» – в сотый раз подумала Саша. А Савинова, от которой Элла всё ещё ждала внятного ответа, наконец-то придумала, как уйти от неприятной темы, и с радостной улыбкой воскликнула:

– Только посмотрите, кто пришёл!

Обе девушки обернулись к распахнутым дверям и обе застыли в изумлении. А Сашенька так ещё и прошептала:

– Господи, боже мой…

Это был он.

Словами не передать, что испытала Сашенька в тот момент, когда его увидела! Сегодня Мишель был бесподобен в своём белоснежном офицерском мундире с орденами на груди – теми самыми, которых он, вроде как, стеснялся, а ныне решил надеть. И смотрел он прямо на неё. Так же, как и в прошлый раз, с лёгкой полуулыбкой. А уж когда он направился в их сторону, дабы засвидетельствовать своё почтение хозяйке торжества, у Саши и вовсе подкосились колени. Она не знала, куда деть своё волнение, и как вести себя, тоже не знала. И ещё хуже – она понимала, что Савинова прекрасно всё это видит, оттого и улыбается так загадочно…

Боже, ещё не хватало, чтобы и Серёжа заметил! Бросив беглый взгляд в его сторону, Сашенька убедилась, что Авдеев увлечён беседой с князем Голицыным и разоблачать её в пагубной страсти к Мишелю Волконскому пока не спешит.

– Дамы, моё почтение, – подойдя к ним, Мишель учтиво поклонился и поцеловал протянутую руку кокетки Эллочки. – Лиза, дорогая, позвольте выразить вам мой восторг – ваша soire, как всегда, превосходна! Екатерина Васильевна, чудесная диадема! Александра… хм… Александра, рад тебя видеть.

Саша не сразу поняла, что он ждёт, когда же и она протянет ему руку для поцелуя. Подобная учтивость со стороны Волконского выбила её из колеи, и она, бедняжка, опомнилась лишь тогда, когда Элла ощутимо толкнула её в плечо. Спохватившись, Саша потупилась и протянула руку. И в очередной раз замерло сердце, когда он до неё дотронулся, и в очередной раз ей стало стыдно за то, что она не сумела скрыть своих истинных чувств. Савинова заметила, Элла, не блиставшая проницательностью – заметила, а что тогда говорить о нём самом?! Разумеется, он прекрасно видит, какими глазами она смотрит на него, и наверняка догадывается о её чувствах!