Коряво, но получилось.

Дальше наш путь лежал по узкому технологическому лазу, к стенам которого крепились мощные телекоммуникационные и силовые кабели.

– Не Версаль, – оценил Тнельх увиденное.

– Радуйся, брат, что не через канализацию идем, – заметил я.

Через тридцать три шага луч фонаря нашел ориентир – муфту на коаксиальном кабеле связи в оплетке оранжевого цвета. Я посветил под ноги. Квадратная крышка лаза, ведущего в подземелье Тайника, лежала на месте. Передав фонарь Тнельху, я нащупал кольцо, ухватился двумя руками и со всей силы дернул. Петли неохотно скрипнули, массивная плита поддалась, пошла, пошла-пошла-пошла – и с грохотом опрокинулась на бетон.

Двадцать восемь скоб-ступеней вниз – и мы с Тнельхом очутились в небольшом зале с арочным сводом.

– И куда теперь, брат? – спросил Инспектор, обнаружив в кладке противоположной стены аж целых три проема.

– Туда, – показал я на левый. – Клаустрофобией не страдаешь?

– Вроде нет.

– Тогда вперед.

Топоча каблуками по настилам из лиственницы, которая за долгие годы стала прочнее камня, мы прошли примерно метров сто и вновь вышли на тройную развилку.

Теперь я выбрал правый тоннель.

– И сколько еще таких разветвлений? – поинтересовался Тнельх и, будто желая убедиться в прочности, постучал кулаком по балке перекрытия.

– Еще пять, – с опаской глядя на балку, посчитал я.

– Много.

– Если учесть важность того, что храним, – в самый раз.

Когда мы, пригибаясь, вошли в тоннель, Тнельх зачем-то (скорее всего из досужего любопытства) поинтересовался:

– Вход в Тайник один?

– Один-единственный, – не оборачиваясь, соврал я.

На самом деле мне было известно еще два.

Дело в том, что подземелье Тайника в двух местах пересекается с подземельями людей. Не могло не пересечься: город по площади невелик, а нарыли люди в старину катакомб немало. Дыра на дыре и дырой погоняет.

Одна крупная система подземных галерей, с которой сталкивается подземелье Тайника, находится в районе площади Кирова. В середине девятнадцатого века вокруг нее (тогда она называлась Тихвинской) располагались хоромы тороватых купчин, а неподалеку находился двухэтажный Гостиный двор. Это торговое заведение, выстроенное по проекту архитектора Кварнеги, состояло из множества лавок, и купцы доставляли туда товары по подземным ходам. Это было удобно: и подальше от чужих глаз, и меньше суматохи при приемке товара.

Когда Гостиный двор благополучно сгорел в пожаре, устроенном колдуном Лао Шанем, Тихвинская площадь перестала быть торговым центром Города, а на месте купеческих домов появились казенные здания. Люди о существовании подземелья со временем забыли, а я – нет. Иногда пользуюсь, поскольку есть в нем один очень удобный выход на поверхность в районе Знаменского монастыря.

Центр еще одного крупного подземелья находится в районе площади перед Торговым комплексом. Раньше там находился арсенал. Этот возведенный при губернаторе Бриле военный объект представлял собой мощную постройку с кирпичными стенами метровой толщины. Тамошние подвалы служили, естественно, пороховыми хранилищами. Сохранились они и поныне и, как когда-то, соединены между собой многочисленными коридорами. От них к берегу Реки идут два тоннеля, настолько широкие, что по ним можно ехать на телеге. Делалось так: порох доставляли от железнодорожного вокзала к причалу баржами, перегружали на подводы и тайком везли к арсеналу по подземному ходу. Сейчас один из этих тоннелей затоплен грунтовыми водами, но второй, хотя местами и забит песчаными наносами, вполне пригоден для использования. В него ведет ахово замурованный лаз, к которому подводит одна из ложных веток подземелья Тайника. Этот выход я держу за аварийный.

Таким вот образом на самом деле обстоят дела. Только все это – информация для служебного пользования. Инспектор – не Страж, и правды он от меня не услышит. Ничего личного. Бизнес.

Минут сорок прошло, прежде чем мы добрались до зала, который я называю Предбанником. Зал этот точно такой же, как и все предыдущие, за исключением одного – напротив входа глухая стена.

– Сбились? – заволновался Тнельх. – Тупик?

Я успокоил его:

– Обижаешь, брат. Все тип-топ. Как говорит колдун Лао Шань, мы уже поймали своего ци-линя.

– Что это значит? – сняв каску и вытирая пот с лысины, спросил подуставший Инспектор.

– «Поймать ци-линя» значит «успешно окончить долгий путь», – пояснил я. – Старая китайская пословица.

– И где же Тайник?

Вместо ответа я решительно направился к противоположной от входа стене, начертал лучом колючий стебель, пририсовал к нему два листа, а сверху – бутон. Вырубив фонарь, отошел на два шага, склонил голову набок и полюбовался на свое художество.

Все было как надо: нарисованный на стене бутон розы горел в темноте бордовым светом.

Настала пора произнести заветное, я не стал канителиться и произнес:

Если обычный, рациональный человек пытается исполнить магическую церемонию, он все время думает: это абсурд, этого не может быть. И поэтому ни черта у него не выходит. А мы, маги, уверены в себе до самоуверенности, и поэтому нам все и всегда удается. Точнее говоря, почти всегда и почти все. Впрочем, в случае с данным колдовством оговорка «почти» не очень уместна. Еще бы оно мне не удалось: и весь лабиринт, и защитную стену возводили маги, которые не мне чета, – великие.