Шрифт:
Одиссей. Ты — Телемах. Маленький мой сын. Мужчина, который мог меня убить…
Телемах. Ты предо мной предстал в таком великолепии и блеске, каким тебя не видел я во снах. Хотел бы я хоть раз к твоим доспехам прикоснуться…
Приближается к Одиссею, который внезапно, порывисто заключает его в объятия и плачет.
Одиссей. Мой свет! Любимый мальчик мой!
Телемах. Коль ты отец мой дорогой, скажи еще: что было на корабле, когда тебя связали спутники твои, — зачем они к мачте тебя привязали? Как часто великую ту историю я слышал и бился в загадках, пока я рос.
Одиссей. Ну, сын мой, могу тут я доподлинную историю тебе поведать…
«Тою порой крепкозданный корабль наш, плывя, приближался{87} К острову страстных сирен, провожаемый легким попутным Ветром; но вдруг успокоился ветер, и тишь воцарилась На море: демон угладил пучины зыбучее лоно… Уши товарищам воском тогда заклеил я; меня же Плотной веревкой они по рукам и ногам привязали К мачте так крепко, чтобы нельзя мне ничем шевельнуться… Но в расстоянье, в каком призывающий голос бывает Внятен, сирены увидели мимо плывущий корабль наш. С брегом он их поравнялся; они звонкоголосо запели: „К нам, Одиссей богоравный, великая слава ахеян, К нам кораблем подойди; сладкопеньем сирен насладися. Здесь ни один не проходит своим кораблем мореходец, Сердцеусладного пенья на нашем лугу не послушав“…»Телемах. Великие слова ты будишь в памяти моей. Но диву я все еще даюсь… Отец, ты ведь явился из других миров.
Одиссей. То, каким меня ты видишь, произведение, с согласья моего, могучей дочери Зевеса, одержимой кровью, трофеями и местью Афины Паллады. Она всесильна и по своему желанию превращает меня то в старца, который у порога милостыню просит, то битвой одержимого мужа в роскошном одеяньи. Перед тобою я предстал по поручению богини. Отца и сына она соединила и велит нам осуществить убийство женихов.
Телемах. Отец, о хитрости твоей и о твоем уме наслышан я в совете, как и о неимоверной силе твоей руки в бою с копьем — но женихов все же много больше, чем ты полагаешь. Вдвоем их никогда не победить.
Одиссей. Положись, мой дорогой, на мужа с опытом военным и на то, что мне советница с небес в мозги вложила. Во-первых, сын мой, помни об одном: никто не должен знать, что Одиссей вернулся. Ни при дворе, ни старый мой отец, Лаэрт, пропадающий в саду, ни матушка твоя, многоразумная Пенелопа. До дня возмездия ты и я должны все держать в строжайшей тайне.
Медленно удаляются на задний план.
Прежде проверить нужно, кто из челяди еще нас в сердце чтит. Кто сохранил нам верность, того мы пощадим…
Афина (возникая рядом с открытой дорожной корзиной). Пробил час для вас обоих. Я вовремя отправила домой отца и сына. Теперь обоих я зову на бой. Готовьтесь смерть и опустошенье во дворец принесть. Я сама, как только начнется схватка, буду от вас неподалеку. Не щадите же себя, отважные стражи времени, те, кто нам вернет геройства дух! И лучше, чтоб вы свой труд сегодня, а не завтра завершили.
Тот же зал во дворце. На скамейке рядом — Три фрагментарные женщины. Они рассказывают эпизод «Аргус» {88} . Одиссей появляется в облике нищего и садится на пороге, у входа во дворец. В глубине певец Фемий играет на лире.
Запястье. И тут подняла собака с логовища голову и навострила уши. Аргус то был, которого охотник Одиссей когда-то сам воспитал.
Колено. Пока его хозяин гулял по дальним странам, он валялся, презренный, на навозе, в объедков куче с барского стола, завшивевший и грязный.
Ключица. Когда же наконец вблизи явился Одиссей, в лохмотья облачившись будто нищий, узнал его Аргус и в чужом обличьи одежду. Завилял хвостом и уши опустил.
Запястье. Однако был он слишком слаб, чтобы вскочить и своего хозяина приветить. Увидел это Одиссей и в сторону глаза отвел. И слезу смахнул тайком.
Колено. Быстро шагнул вперед и в зал надменных женихов вошел. Аргуса же окутала черная тень смерти, когда он хозяина увидел через двадцать лет.
Зал наполняется женихами, слугами и служанками.
На подносе смешивают вино с водой и делят мясо на куски. Женихи садятся каждый за свой маленький стол. На восковых табличках делают пометки для политических выступлений.
Агелай. Я предложу: собрание князей пусть лучшего средь равноправных царем назначит.
Леокрит. Я потребую: работорговля служит общим интересам всех союзников. Заморскую торговлю и судоходство надо развивать. Вот где источники богатства государства. А для защиты рубежей морских ряд военных акций должно предпринять.