Въ теченіе этой томительной ночи мы наблюдали за состояніемъ погоды и поминутно посматривали на барометръ, чтобы во-время замтить перемну къ худшему. Но за все время инструментъ не показалъ ни малйшей перемны. Невозможно описать словами, какою отрадою была для моего встревоженнаго духа эта постоянность. Правда, барометръ былъ испорченъ и не имлъ другой стрлки, кром неподвижнаго мднаго указателя, но обстоятельство это сдлалось мн извстнымъ только впослдствіи. Если мн случится снова попасть въ подобное положеніе, то я не желалъ бы имть лучшаго барометра.

Люди поднялись въ два часа ночи. Позавтракавъ и дождавшись свта, мы связались веревкою и направились къ скаламъ. Нкоторое время мы при помощи крюка съ веревкою и другихъ средствъ пытались взбираться на нихъ, но успха не имли, т. е., мы не имли особеннаго успха. Однажды крюкъ нашъ зацпился, и Гаррисъ сталъ подниматься по веревк, но внезапно крюкъ сорвался, и если бы не капеланъ, который въ ту минуту сидлъ какъ разъ подъ нимъ, то несомннно Гаррисъ остался бы на всю жизнь калкой. Но онъ упалъ на капелана и спасся. Посл этого я приказалъ прекратить попытки и убрать крюкъ, который представляетъ черезчуръ опасное орудіе тамъ, гд скопляется такъ много народу.

Съ минуту мы стояли, не зная, что длать; но вотъ, кто-то вспомнилъ о лстницахъ. Одна изъ нихъ тотчасъ же была принесена и приставлена къ скаламъ; связавшись попарно, люди начали взбираться. Наверхъ была послана другая лстница, которая могла пригодиться для спуска. Полчаса спустя вс уже были наверху, и скала оказалась побжденною. Въ первый разъ мы издали здсь крикъ восторга. Но радость была кратковременна, такъ какъ кто-то задалъ вопросъ, какъ же поднимемъ мы нашихъ животныхъ.

Это представляло серьезныя затрудненія; мало того, это было невозможно. Мужество нашихъ людей начало колебаться; еще минута и они были бы охвачены паникой. Но въ ту минуту, когда опасность казалась неизбжной, неотвратимой, насъ спасло совершенно невроятное обстоятельство. Одинъ изъ муловъ, съ самаго начала отличавшійся необыкновенною страстью къ различнымъ экспериментамъ, сълъ пятифунтовую банку съ нитроглицериномъ. Случилось это какъ разъ около самой скалы. Взрывомъ всхъ насъ сбросило на землю и засыпало щебнемъ и всякаго рода осколками; мы были сильно перепуганы, такъ какъ грохотъ былъ ужасный, а сила взрыва такова, что дрожала земля. Тмъ не мене мы были чрезвычайно обрадованы, увидвъ, что скала исчезла, и на мст ея образовался провалъ футовъ около 30 шириною и 15 глубиною. Взрывъ былъ слышенъ въ Зермат; часа черезъ полтора посл описаннаго событія на улицахъ этого города многіе жители были сбиты съ ногъ и даже серьезно ранены кусками мяса мула, упавшими туда въ замороженномъ состояніи. Обстоятелство это лучше всего можетъ объяснить, какъ высоко залетлъ нашъ смлый экспериментаторъ.

Намъ ничего больше не оставалось какъ навести черезъ провалъ мостъ и продолжать свой путь. Съ веселыми криками принялись люди за работу. На себя я взялъ главное руководительство и приказалъ при помощи ледовыхъ топоровъ рубить деревья и обтесывать ихъ въ вид столбовъ, чтобы подпереть ими мостъ. Задача была не легкая, такъ какъ ледовые топоры мало пригодны для обработки дерева. По моему приказанію, столбы прочно были вкопаны въ нсколько рядовъ поперекъ провала, а поверхъ ихъ доложены другъ около друга шесть сорокафутовыхъ лстницъ На первый слой лстницъ былъ положенъ второй, и на полученную такимъ образомъ основу были накиданы поперекъ моста толстыя втки, а сверху еще насыпанъ шестидюймовый слой земли. Въ качеств перилъ по бокамъ я протянулъ веревки, и мостъ былъ готовъ; прочность его была такова, что по нему совершенно безопасно могъ пройти цлый отрядъ слоновъ. Преждо чмъ наступила ночь, караванъ былъ уже на противоположномъ берегу и лстницы вновь разобраны.

На слдующее утро мы выступили въ путь въ хорошемъ настроеніи духа, несмотря на дурную дорогу и медленное движеніе, обусловленное значительной крутизной подъема и частымъ лсомъ; однако же, на лиц моихъ спутниковъ стало появляться выраженіе недовольства, и сдлалось ясно, что не только мои рядовые, но даже проводники убдились, что мы заплутались. Фактъ, что мы до сихъ поръ не встрчаемъ туристовъ, былъ чрезвычайно многозначителенъ. Другое обстоятельство убждало насъ, что мы не только заблудились, но, что еще хуже, забрались въ какія-то пустынныя дебри; дло въ томъ, что въ этихъ мстахъ должны быть развдочныя партіи, мы же не видимъ и слда ихъ.

Деморализація усиливалась; слдовало что-нибудь предпринять и притомъ немедленно. Къ счастію, я не потерялся и употребилъ такую мру, которую рекомендую теперь всякому, какъ весьма цлесообразную. Я взялъ веревку длиною въ три четверти мили и, привязавъ одинъ изъ концовъ ея къ поясу проводника, приказалъ ему идти разыскивать дорогу, тогда какъ караванъ будетъ ждать на мст. Въ случа неудачи я приказалъ ему для обратнаго пути руководиться веревкой; въ случа же успха онъ долженъ былъ нсколько разъ подъ-рядъ сильно дернуть веревку и тмъ подать экспедиціи сигналъ къ выступленію. Проводникъ пошелъ и минуты черезъ дв исчезъ между деревьями. Я лично вытравливалъ понемногу веревку, а кругомъ меня стояла толпа и жадными глазами наблюдала за уползающей вдаль веревкой. Временами движеніе веревки было очень медленно, временами же ускорялось. Раза два или три намъ казалось, что мы видимъ сигналъ, и у людей уже готовился сорваться съ губъ радостный крикъ, но тревога всякій разъ оказывалась ложною. Наконецъ, когда размоталось уже около полмили веревки, движеніе ея прекратилось, веревка оставалась неподвижною минуту — дв минуты, три. Мы же все смотрли на нее, затаивъ дыханіе.

Не отдыхаетъ ли проводникъ? Не осматриваетъ ли онъ мстность съ какого-нибудь возвышеннаго пункта? Быть можетъ, онъ встртилъ горца и разспрашиваетъ его о дорог? Стопъ, — а что если онъ упалъ въ обморокъ отъ усталости, истощенія и безпокойства.

Мысль эта встревожила насъ. Я готовился уже отдать приказаніе составить маленькій отрядъ для поданія ему помощи, какъ вдругъ веревка заколебалась отъ такихъ отчаянныхъ подергиваній, что я едва могъ удержать ее. Раздалось громкое ура. «Спасены, спасены!» вотъ слово, которое перекатывалось изъ конца въ конецъ по всему каравану.

Собравшись, мы тотчасъ же двинулись за веревкой. Вначал дорога была порядочная, но вскор стала длаться все хуже и и хуже. Пройдя около полумили, мы съ минуты на минуту ожидали увидть проводника; но его не было, да и не могло быть, такъ какъ веревка все время двигалась, а, слдовательно, и онъ не стоялъ на одномъ мстъ. Это доказывало, что онъ не нашелъ дороги, но, вроятно, идетъ къ ней съ какимъ-нибудь крестьяниномъ.

Намъ не оставалось ничего другого, какъ слдовать за нимъ, что мы и сдлали. Прошло еще около трехъ часовъ, а мы попрежнему шли, не зная куда. Это было не только странно, но прямо таки раздражало насъ. Притомъ мы страшно устали, такъ какъ шли съ самаго начала чрезвычайно быстро, чтобы скорй соединиться съ проводникомъ; но мы только истощали свои силы; несмотря на то, что проводникъ шелъ довольно медленно, онъ подвигался все же быстре, чмъ нашъ караванъ по такой неровной мстности.