– За что? – спросил он Грэнни, показывая сломанную руку.

– Я не… – Грэнни подавил в себе желание попятиться.

– За что? – снова повторил мужчина, сделал еще один шаг вперед.

Его здоровая рука опустилась, затем резко метнулась вперед. Удар оказался настолько сильным, что Грэнни упал на спину, испуганно глядя на своего обидчика. Перед глазами снова начало двоиться. «Человек ли это? А если человек, то что он принял, чтобы обрести такую силу?!» – думал Грэнни, кряхтя, поднимаясь на ноги.

– За что? – снова спросил его мужчина.

Его опухшая от удара рука вновь опустилась, готовясь к удару, но на этот раз Грэнни опередил его. Его кулак-молот описал дугу, ударив незнакомца в лицо. Хрустнули хрящи, из сломанного носа хлынула кровь. Мужчина пошатнулся, замер и тряпичной куклой упал на спину.

– За что? – услышал Грэнни его начинавший сводить с ума вопрос. Другие незнакомцы опустили головы, посмотрели на павшего.

– За что? – спросили они в один голос Грэнни, начиная приближаться к нему.

– Наркоманы чертовы! – проворчал он, оценивая свои шансы.

«Если учитывать силу их ударов, то в драке мне явно ничего не светит», – думал он, пятясь к дому.

– За что? За что? – твердили они, продолжая наступать на него. От этого вопроса у Грэнни начинали мурашки бегать по телу. – За что? За что?

Он увидел, как поднимается отправленный в нокаут нарк. Кровь по-прежнему текла из его сломанного носа, левая рука плетью висела вдоль тела, глаза стеклянные, отрешенные, и никаких эмоций на лице. Его здоровая рука вытянулась, указывая на Грэнни, из горла снова вырвалось пронзительное сопрано. Грэнни оглянулся, боясь, что крик разбудит соседей, привлечет ненужное внимание. Но опасения были запоздалыми.

Темные силуэты стягивались к дому Хоскинса, подступали к нему, прячась в тени. Второй крик лишь дал им команду выйти из своих укрытий. Грэнни почувствовал, как у него затряслись ноги. Он больше не думал, он подчинялся инстинктам. А инстинкт сейчас у него был один – самосохранение. Крутанувшись на месте, Грэнни выбрал место, где окружавших его людей было меньше всего, и побежал. Никто не бросился за ним, словно они знали, что бежать ему некуда. Они лишь шли за ним. Тихо. Спокойно.

Выбравшись на дорогу, Грэнни остановился, увидел далекие силуэту преследователей. «Здесь что, весь город такой?!» – пронеслась в голове нервная мысль, заставляя его снова бежать. «Главное – добраться до машины», – думал он, и это было его единственное желание в этот момент. Кто-то выглянул из окна. Кто-то вышел на крыльцо. Грэнни увидел «Шевроле», достал набегу ключи.

Мотор надрывно загудел, унося хозяина прочь. Грэнни не оглядывался. Его легкие горели огнем, сердце бешено билось в груди. «Шевроле» выскочило из города, оставляя позади шлейф синего дыма. Свежий ветер врывался в разбитое окно. Грэнни чувствовал, что продолжает дрожать, но мысли начинали трезветь, избавляясь от пьянящего страха.

Джон убедился, что за ним нет погони, и заставил себя снизить скорость. Он пытался найти объяснение того, что видел, но не мог. Ни одного ответа на десятки вопросов. Где-то далеко в пустыне сверкнуло зарево. Грэнни вздрогнул. «Что это? Снова сон?» Он повернулся, вглядываясь в даль. Зарево. Далекое призрачное зарево, которое снилось ему пару часов назад.

– Поехали туда, – услышал Грэнни женский голос с заднего сиденья, обернулся, встретился с томным взглядом стеклянных глаз.

«Шевроле» вильнуло по дороге, зацепило обочину, слетело с насыпи и, перевернувшись несколько раз, замерло…

Грэнни очнулся лишь утром. Тело онемело, и он какое-то время не мог понять, где находится, затем закряхтел, выбрался из машины. На заднем сиденье никого не было, но к дороге тянулся кровавый шлейф. «Значит, ушла», – решил Грэнни, вспоминая девушку со стеклянными глазами. Солнце начинало припекать. Голова закружилась, заставив пошатнуться.

Грэнни бросил короткий взгляд на искореженное «Шевроле», вспомнил зарево, которое видел за мгновение до аварии, вспомнил свой сон, увидел песчаную дорогу, уходящую в пустыню, и заковылял к ней. «Все это мне показалось, – говорил он себе. – Все это можно как-то объяснить».

Грэнни убедил себя, что всему виной наркотики. «Хоскинс мог меня чем-то опоить. И бармен из Милвилла мог оказаться с ним заодно. Отсюда и все эти видения». Оставалось убедиться, что в пустыне ничего нет. Ради этого Грэнни был готов идти хоть целый день, но дорога кончилась раньше, чем он успел устать, а еще чуть дальше Грэнни увидел клочья тумана, шипящие и извивающиеся под прямыми лучами яркого солнца. Он не знал, что это, но страха перед этим жалким зрелищем точно не было. Грэнни набрал полные легкие воздуха и громко рассмеялся. Смех прокатился, казалось, по всей пустыне.

– Кто-нибудь, помогите! – услышал Грэнни глухой женский голос, огляделся, никого не увидел, попытался убедить себя, что это ему показалось. – Эй, там есть кто-нибудь? – донеслось до него откуда-то из тумана.

– Не показалось, – недовольно проворчал Грэнни.

– Пожалуйста! – позвала девушка. Грэнни увидел колодец, из которого поднимался туман, недоверчиво подошел ближе, заглянул внутрь.

– Эй, ты там? – спросил он, вглядываясь в темноту. Девушка не ответила, и на какое-то мгновение Грэнни усомнился в реальности происходящего.