— Да, да, — прошептал в ответ Аскольд, не спуская восхищенных глаз с подносимых драгоценностей, — теперь я вижу, что вы были правы, требуя похода...

Купцы заметили, какое впечатление произвели их подарки и старались ещё более усилить его, обращая внимание на каждую подносимую ими вещь.

Но вот Валлос сделал знак, и на парчовых подушках принесли два чудных запястья.

Они были из чистого литого золота, усеянные драгоценными камнями. Валлос, поднося эти запястья, повернул их на подушке так, что лучи солнца ударили в них и, отразившись в драгоценных камнях, заиграли на них, переливаясь всеми цветами радуги...

Крик изумления вырвался из груди всех на ладье.

— Позволь просить тебя и Дира, — вкрадчиво проговорил Валлос, — надеть эти запястья, дабы и мы могли полюбоваться их блеском на вас.

Аскольд и Дир взяли запястья. Дир уже раскрыл своё, готовясь украсить им свою руку, но в этот момент Аскольд остановил его.

— Подожди, — сказал он.

Дир удивлённо взглянул на него.

— Эти запястья — лучшее, из всего, что мы видели до сих пор; ради них одних стоило бы разорить Византию... Но пусть же их увидит и Зоя...

— Ты хорошо придумал, брат! — воскликнул Дир. — В самом деле, пойдём и покажем Зое.

— Светило с севера! — воскликнул Валлос, — право, мне кажется, что вы должны показаться женщине во всём блеске, чтобы взор её ещё более был прельщён вами.

— Он прав! — воскликнул Дир.

— Нет, брат, прошу тебя, сделаем так, как я говорю, — твёрдо сказал Аскольд, поднимаясь. — Благодарю вас, гости, за ваши дары. Прошу вас сегодня же на мой честный пир, и там вы получите наши подарки, а пока прощайте!..

Аскольд и Дир поднялись на сходни и, обсуждая между собой великолепие полученных даров, стали подниматься в гору.

— Ну что? — нетерпеливо спросил вынырнувший из трюма Фока.

— Взяли.

— Примерили, надели?..

— Нет!

— Проклятие!.. Если там Зоя...

— Она там... Они называли её по имени.

— Всё погибло! Ей известен этот секрет... — сокрушённо проговорил Фока.

— Поднимай паруса! — в паническом ужасе закричал Валлос, хватаясь за снасти.

И он, и Ульпиан, и все на их ладьях буквально потеряли голову: одни спускали весла на воду, другие развёртывали паруса, третьи уже отталкивались шестами от берега. Все были как сумасшедшие...

— Стойте, стойте, что вы делаете? — закричал пришедший в себя Фока. — Ведь вы прежде времени губите самих себя... Что подумают о вашем бегстве?

— Всё равно, не подставлять же свои шеи палачам!..

— Может быть, всё ещё уладится... Может быть, там другая Зоя, не та, которую знаю я... Может быть, эти варвары уже надели мои запястья...

— Всё может быть, а вернее всего — смерть.

— Так или иначе, всё равно смерть, на то мы и шли...

— Спасение возможно ещё, мы на свободе!

— Поздно! Взгляните! — воскликнул Ульпиан и указал рукой на берег.

Оттуда уже спускались к воде княжеские дружинники. Тут были славяне и норманны; видно было, что они очень оживлены. Они не переставая говорили друг с другом. Оружие их бряцало, шишаки сверкали на солнечных лучах, а сами они шли, все ускоряя и ускоряя свой шаг.

— Поздно! — упавшим голосом проговорил Валлос. — Они за нами.

— Тогда покажем этим варварам, как умирают византийцы! — воскликнул Фока.

Один из дружинников, подойдя к ладьям, вдруг заговорил совсем не так, как ожидали купцы.

— Дорогие гости! — кричал он, — князья наши так довольны подарками, что просят вас сейчас же идти в палаты их на пир.

Восхищенные подарками Аскольд и Дир, довольные, пришли в свои палаты.

— Если простые купцы могли привезти нам такие дары, то как же велики богатства самой Византии?.. — восклицал пылкий Дир.

— И все они давно бы могли быть нашими! — добавил Руар.

— Несомненно нашими, — поддержал его Ингелот, — но теперь уже наши князья не будут по крайней мере противиться походу. Они сами видят, что добыча будет большая.

Аскольд ничего не отвечал.

Он был занят одной мыслью.

— Пройдём к Зое, Дир, — сказал он своему брату, едва только они переступили порог палат. — Мы покажем ей все эти великолепные вещи, и она будет рада им, потому что эти дары напомнят ей Византию.