Дир улыбнулся.

— Пойдём Покажем ей, — согласился он.

Аскольд, Дир и Всеслав, неся полученные подарки, вошли в покои Зои. Молодая женщина поспешила к ним навстречу с приветливой, ласковой улыбкой, при виде которой так и затрепетало пылкой радостью сердце влюблённого Аскольда:

— Прошу тебя, Зоя, взгляни на приношения гостей наших и сама выбери из них, что тебе понравится.

Он подвёл Зою к столу, на котором были разложены подарки. Запястий между ними не было.

Зоя в восхищении смотрела на них. Ещё бы! Ведь все эти драгоценности напомнили ей годы, проведённые ею на берегу Босфора, напомнили ту роскошь, к которой она так привыкла. Она вспомнила свой дворец, с его великолепным убранством, вспомнила друзей, и слёзы заволокли ей глаза.

— Пошли, Аскольд, за этими купцами, я хочу их видеть, хочу говорить с ними... Прошу тебя, пусть их просят великой честью.

Аскольд дал знак Всеславу, в тот поспешно вышел из покоя.

— Что же ты облюбовала, несравненная?— склонился к Зое Аскольд.

— Здесь всё хорошо... всё... Но выбери ты сам. Что понравится тебе, то будет по сердцу и мне...

— О, ты хочешь так! — воскликнул Аскольд, — тогда прошу тебя закрой глаза и дай мне твою руку.

Дир понял желание своего названого брата.

— А другую мне! — воскликнул он.

Аскольд взглядом поблагодарил его.

— Закрой же, Зоя, глаза! — ещё раз сказал он.

Молодая женщина покорно повиновалась. Глаза её были закрыты руки протянуты братьям.

Почти в одно и то же время, как и Дир, он украсил запястьем руку молодой женщины и закрыл замок.

Зоя вскрикнула при этом, открыла глаза.

— Аскольд, что это? Что ты сделал со мной? Отчего мне больно? — тревожно сказала она.

Взгляд её упал на украшенные запястьями руки.

Крик ужаса вырвался у неё, она вся побледнела и, не помня себя от страха, стала срывать с рук драгоценности.

— Зоя, Зоя, что с тобой? — воскликнул перепуганный Аскольд.

— Это запястья византийских купцов... — задыхаясь от ужаса, сказала Зоя, — руки, отруби мне скорее руки выше локтя... иначе я умру... бери же меч... Дир, отруби мне руки! Скорей... скорей...

— Что, что с тобой, Зоя? — с испугом восклицали оба витязя.

— Запястья эти отравлены!.. Недаром я видела врача Фоку... Они предназначались для вас... Отрубите мне руки! Яд вошёл уже в мою кровь... Я знаю эти запястья! Почему вы не показали мне их, я бы предостерегла вас!.. Один укол смертелен, я получила два укола... Это дары Византии... они предназначались вам...

— Люди! Эй, люди! — не помня себя, заревел Аскольд, бросаясь к дверям, — скорее сюда, скорее на помощь!..

На его зов вбежал Всеслав.

— Что с вами, князья? — воскликнул он, не заметив упавшей на пол Зои.

— Она... она умирает! — крикнул Аскольд.

— Проклятые византийцы отравили её... — сказал Дир.

— Аскольд, — раздался слабый, чуть слышный голос Зои, — я умираю... Отрава предназначалась не мне, а вам... Византия хотела лишить россов их вождей...

Всеслав замер в ужасе.

Аскольд, увидавший в соседнем покое купцов, кинулся к ним. Норманн схватил Валл оса своими железными руками и потащил к Зое.

— Что ты наделал? — ревел он.

— Я не виноват, я ничего не знаю! — кричал купец, — там врач Фока... может быть, он спасёт её...

Луч надежды на минуту блеснул в глазах витязя...

Аскольд кивнул головой, и Всеслав тотчас же кинулся за Фокой.

Зою между тем подняли и положили на ложе.

Она была мертвенно-бледна, но время от времени на её щеках проступали ярко-багровые пятна.

— Зоя, слышишь ли ты меня? — склонился над ней Аскольд, — сейчас придёт сюда тот, который отравил тебя... Я заставлю его спасти тебя. Ты будешь жить...

— Нет, не утешай себя напрасной надеждой, смерть уже близка... — прошептала молодая женщина.

— Вот он, — раздался голос Всеслава.

Аскольд поднялся от ложа умирающей, Зоя приподнялась на локтях.

Перед ними стоял Фока, холодный, бесстрастный, готовый ко всему.

Зоя узнала его с первого же взгляда.

— Фока, ведь это ты? — спросила она.

— Я, госпожа! — бесстрастно ответил он.

— Ты узнал меня?

— Да! Ты матрона Зоя...

— Можно меня спасти?