— …телом моим! Дыханием моим! Душо…

— Мразь!!! — опомнившись, взревел са Флуэр и ударил девчонку о стену так, что искры из глаз — раз, другой…

Она вскинула руки, защищаясь, всем существом своим чуя, что должна договорить, чтобы случилось, наконец, то, о чем она в глубине души тайно сама от себя мечтала — но не в силах издать ни звука. Еще удар — и мир перед ее глазами поплыл, воздух полыхнул черно-алым, загорелся, расползаясь на глазах, как прожженное полотно, прикрывавшее картину… и обнажая кусок этой картины: пустошь, холодное серое небо, зеленые валуны, бурый песок — и пятнистые чешуйчатые монстры, какие преследовали их караван.

Время остановилось.

«Я… умерла?..» — полвечности спустя круговерть мыслей, образов и чувств слепилась в два слова.

«Таких, как ты, лишить жизни непросто. И горе тому, у кого не получится сразу», — незнакомый баритон прозвучал неожиданно и совсем рядом.

«Горе са Флуэрам!» — ухватилась девочка за единственную мысль, дававшую ей волю к жизни.

«Горе, — с непонятной усмешкой подтвердил Голос. — Да еще какое. Только они пока об этом не знают. Думают, с маленькой беззащитной девочкой, попавшей им в лапы, можно делать всё, что угодно».

«Если бы я могла!..» — яростно взвыла Эмирабель.

«Хочешь? Значит, сможешь, — убежденно произнес баритон. — Видишь этих зверушек? Прикажи им — они придут. И тогда в этом проклятом замке не останется никого».

Белка глянула на чудищ — огромных, неуязвимых, неумолимых — и угрюмая черно-алая радость загорелась в душе.

«Совсем никого?»

«Ни графа, ни виконта, ни волков, ни камня на камне. Выжженная земля и груда мусора. На сто клозов вокруг и вглубь. Ты ведь хочешь этого?» — вкрадчиво вопросил голос, и девочка вскинулась:

«Да! Тысячу, миллионы раз да!!!»

«Вот и славно. Готова?»

«Я?..» — неясное беспокойство, зудевшее в глубине души, как муха по стеклу, не дало с головой броситься в месть. — «Погоди… А ты кто? И где ты?»

Белка оглянулась по сторонам, но кроме вяло топтавшихся монстров, никого не увидела.

«Я — твой друг, — мягко произнес баритон. — Я тот, кто смотрел за тобой, пока ты томилась в подземелье, и думал только о том, как помочь. А сейчас нам выдался шанс».

«Друг?.. — девочка вспомнила таинственного визитера, запах хлеба, нежданное угощение, их разговоры — и всё недоверие мигом растаяло. — Что надо делать?»

«Пошли их вперед».

«Как?»

«Своей магией».

«Но… я не могу ей воспользоваться… Я перепробовала всё, но у меня не получается! Только целительство — но какой от него прок?!..»

В душе ее снова всколыхнулась волна бессилия, оживляя старую-новую боль от потерь. Лунга… друзья… Ах, если бы она и в самом деле смогла отплатить са Флуэрам и их прихвостням — и к Долдыку корявому цену!

«А вот это по-нашему», — будто подслушав ее мысли, одобрительно хмыкнул голос. — «Отдай им приказ — и наслаждайся результатом».

«Но звери не смогут развалить замок!» — спохватилась девочка.

«Оставим эту приятную задачу тебе лично. Я научу, что надо делать. А теперь расслабься и постарайся получить удовольствие», — хихикнул голос.

В то же мгновение в грудь ей, вышибая дыхание, ударила незримая волна — и налетела на неприступные стены. Они дрогнули, но выстояли, и даже, казалось, стали еще толще и выше. Но волны били, не прекращая натиск ни на мгновение. Белка хватала воздух ртом, задыхаясь, хрипя, чувствуя, что тонет, глохнет, слепнет, немеет, что еще пара секунд, и она захлебнется и никогда не всплывет… и вдруг ощутила, как внутри нее всё взорвалось. Она закричала — но не столько от боли, сколько от невыносимого облегчения, не понимая, как до сих пор она могла жить с непроходимой тяжестью внутри. Запреты, установленные с детства воспитанием, разлетались в пыль. «Это невозможно», «это отвратительно», «это не разрешается», «я не такая», «это постыдно», «это преступление» держали реку проснувшейся магии не хуже любой плотины. Но теперь, словно в бурное половодье, ставни табу сорвало, и мощный мутный поток силы хлынул через потрясенную девочку, заливая все мысли и чувства, кроме одного: «Да, я такая! И теперь я могу всё!..»

«Молодец», — ласково прошептал баритон, точно невесомая рука погладила по голове. — «А теперь отдай приказ своим помощникам».

Эмирабель подняла взгляд на чудовищ, переминавшихся на грязном песке в ожидании, и проговорила голосом холодным и чужим, как весь их мир:

«Идите сюда. Убейте всех».

Угольно-черные тени камеры вокруг нее окрасились алым.

«Выполняйте!» — рявкнул голос, и монстры послушно двинулись вперед.

Время оттаяло, и лапы, похожие на безобразные руки, коснулись пола камеры, исчерченного багряно-чернильными трещинами. Вскрик ужаса разорвал тишину. Граф обернулся, и лицо его, перекошенное от гнева, вытянулось.

— Прыщавая рожа Долдыка… — выдохнул кто-то справа, нарушая ступор. Свистнула сталь мечей, вылетавших из ножен — и всё моментально пришло в движение. Чешуйчатый монстр вывалился из портала у дальней стены и бросился на людей. Волки кинулись ему навстречу с мечами наголо.

— Гадина!!! — взревел Мугур и схватил девочку за горло. Та рефлекторно вцепилась ему в запястья и потянулась к бушевавшей в ней магии. Пальцы ее вспыхнули красно-черным огнем, и са Флуэр выпустил жертву, с воем хватаясь за ожоги.